Выбрать главу

1

Слово «миф» сегодня обычно употребляется для обозначения иллюзий или фикций, в конечном счете, того, что порождено фантазией и скрывает трезвую истину. Поэтому предикат «миф» в большинстве случаев можно заменить предикатом «только миф». К такому языковому употреблению пришли потому, что в греческом мифе, откуда ведет свое происхождение это слово, привыкли видеть нечто такое, что не имеет отношения к действительности. В большинстве случаев это истории о богах, которые, хотя и могут быть известны со школы, всерьез, естественно, не воспринимаются.

Возникновение таких фантазий получает правдоподобно звучащее объяснение. Их причины частично состоят в склонности людей мистифицировать вещи, которые их изумляют, частично же в стремлении сгладить незнание. Так, например, естественные явления, которые кажутся загадочными, такие как молния, эффективность полей, утренняя заря, трактуются как знаки божественной мощи или даже непосредственно как боги.

2

Является ли, однако, верным такое распространенное клише в понимании мифа, особенно греческого? Отложим пока ответ на этот вопрос и обратимся прежде всего к логосу, который, как известно, приходит исторически на смену греческому мифу. Этим понятием объединяются греческая философия и связанные с ней науки; движение, которое возникает в VI веке до нашей эры. Его называют Логос, так как в его основе лежит требование для всего дать доказательство, обоснование, разумное объяснение.

Так, например, досократики утверждали, что в основе всего — вода (Фалес), воздух (Анаксимен), вода, земля, огонь, воздух (Эмпедокл) и т. д. На такой основе возникали первые попытки объяснения небесных явлений. Так, например, Гераклит утверждал, что небесные тела, вращающиеся вокруг Земли, представляют собой полые сосуды, в которых собирается разгорающийся огонь. Усилия дать систематическое, выведенное из последних элементов и принципов объяснение были подняты на новую ступень Платоном, поскольку он выделил общую форму, которая была свойственна новому мышлению. У Платона речь шла не столько об общем принципе, из которого без дополнительной помощи каких-либо богов можно было бы вывести воду, огонь и т. д., сколько о том, в чем вообще состоит сущность понятий, которые определяют такие принципы. Так, к сущности понятия относится способность определять различные свойства, которые относятся к группе вещей. Понятия были для него не простыми представлениями, продуцированными людьми, а образцами, названными идеями, которые действительно существуют в надлунном мире, а видимые вещи являются всего лишь их отражениями. Аристотель сверх этого занимался еще проблемой сущности предложений и характером их связей. Он обосновал логику как учение о правильных заключениях. Наконец, он пытался найти общие и фундаментальные категории, в которых может быть схвачена структура реальности. К ним принадлежат понятия движения и изменения, а также различные типы причин, среди которых особое значение имеет понятие цели.

3

Согласно распространенному ныне мнению, в греческих мифах мы имеем дело с фантазиями и поэтому переход от мифа к логосу был прогрессом. Это вызывает удивление. Разве не абсурдно полагать, что все происходит из воды или что звезды — полые сосуды? Неужели это менее абсурдно, чем вера в богов? Неужели надлунный мир, где должны, по мнению Платона, существовать понятия как идеи менее фантастичен, чем Олимп, где якобы восседали боги? Разве не преодолена окончательно и не опровергнута физика Аристотеля как греческий миф о природе? И если вопреки сказанному переход от мифа к логосу понимается как прогресс, то связано это исключительно с чисто формальным требованием, котороое определяет Логос, а именно, всему находить обоснование и разумное объяснение, чего не достает мифу. Почему усматриваем мы в этом решающий прогресс? Потому что это требование лежит также в основе науки и лишь в ней получает полное развитие.

Согласно общему мнению, дело обстоит следующим образом. Во-первых, наука представляет собой единственную соразмерную разуму форму постижения действительности. Во-вторых, Логос уже открыл эту форму, хотя и не наполнил содержанием, соответствующим науке. В-третьих, переход от мифа к логосу является прогрессом, потому что Логос в отличие от мифа может пониматься как предварительная ступень науки.

Как можно видеть, о соотношении мифа и логоса судят на основании конца современной истории, а именно исходя из ныне существующей науки. Представления об этом соотношении соответствуют представлениям, рассматривающим науку в качестве масштаба для суждений о любом виде знаний о реальности.