Казалось, этому потрясающему человеку удалось совершить то, о возможности чего он писал: индивидуальным действием в определенной точке социального напряжения вызвать смену траектории движения в науке, технологии, а, следовательно, – и социальной практике.
Но в 2003 г. Ильи Пригожина не стало, и его методологические разработки в области этики прогресса были, фигурально выражаясь, незаметно задвинуты в дальний угол информационного пространства. Так же, как до этого работы Бруэра, Бейтсона и Лема по сходной тематике.
Можно ли на этом основании сделать вывод, что все перечисленные выше работы были идентифицированы, как опасные для доминирующего тренда эволюции (а точнее деградации) человека и силой "Управляющей Системы" включены в некий аналог известного в истории инквизиции "реестра запрещенных книг"?
Не знаю. Но тренд деградации человека сохраняется, а подавляющее большинство ученых или делают вид, будто ничего особенного не происходит, или, вместо того, чтобы предложить какие-либо рекомендации по борьбе против этого явления, ищут причины, почему на эту тему не следует беспокоиться.
С точки зрения Управляющей Системы, муравей гораздо более совершенен, чем человек. Его поведенческие реакции стандартны и точно предсказуемы, муравей не создает общественных беспорядков, преступности, оппозиционных организаций и социальных конфликтов. Он физически не способен выжить вне сложившейся структуры общества и интеллектуально не способен помыслить иную, более выгодную для себя, структуру социального управления. Таким образом, интеллектуально и физически развитые люди, всегда представлялись угрозой общественному порядку, но Система вынуждена была терпеть существование некоторого количества таких людей, поскольку в кризисных ситуациях их личный потенциал требовался для общего выживания. Такие люди, в свою очередь, вынуждены были терпеть над собой Систему, которая, хотя и загоняла их в неудобные рамки (и жестко контролировала их численность), но взамен обеспечивала кооперацию в производстве и обороте материальных благ, а также в области коллективной военной самозащиты и экспансии.
Сейчас уже практически достигнут уровень технологического развития, при котором разрешение кризисов возможно без участия высокоразвитых людей, а широкая сетевая кооперация высокоразвитых людей возможна без посредничества Управляющей Системы.
Высокоразвитый Человек и Высокоразвитая Управляющая Система перестают нуждаться друг в друге. Из симбионтов они все больше становятся конкурентами. По логике дальнейшего развития, они окажутся в состоянии бескомпромиссного конфликта за контроль над всеми видами биологических, экономических и информационных ресурсов.
"Конфликт между Второй и Третьей Волной является, в сущности, основной причиной политического напряжения в сегодняшнем обществе. Наиболее важный политический вопрос, как мы увидим, состоит не в том, кто контролирует последние дни индустриального общества, но в том, кто формирует новую цивилизацию, быстро растущую на смену старой. С одной стороны, мы видим приверженцев – индустриального прошлого, с другой – растущие миллионы тех, кто понимает, что большинство важных мировых проблем больше не могут быть разрешены в рамках индустриального порядка. Этот конфликт и есть "суперборьба" завтрашнего дня. Эта конфронтация между интересами Второй Волны и людьми Третьей пронизывает как электрический ток, политическую жизнь каждой страны. Даже в неиндустриальных странах мира все старые войны прекратились с приходом Третьей Волны."(Олвин Тоффлер "Суперборьба").
Выявленная Бруэром и Тоффлером конфронтация, процедурно начинающаяся с автономии субкультурного пространства микросоциальной группы, принципиально отличается от конфронтаций, существовавших в обществе ранее.
Это – не какая-то привычная конфронтация политико-экономических классов, социальных, религиозных или культурно-этнических групп.
Это – конфликт разных человеческих популяций, занимающих с разные экологические ниши и стремительно расходящихся под влиянием разнонаправленного биологического отбора.
В ближайшем будущем – это борьба за раздел жизненного пространства между двумя существенно разными подвидами человека.
"Уже в первой половине XXI века начнется резкое расслоение общества на низкоинтеллектуальное большинство и высокоинтеллектуальное меньшинство (нерезкое-то расслоение уже давно началось). То есть, по сути, человеческий вид разделится как бы на два подвида… ликвидация этнических и языковых распрей сменится другим, быть может, более сильным антагонизмом – между небольшой кучкой интеллектуальной элиты и огромной массой "простых" людей. (Относительно кучки автор слегка утрировал – доля интеллектуально-развитых людей в обществе колеблется в интервале 15 – 25% – А.Р.)Подобное в истории человечества уже было… кроманьонцы начали войну против неандертальцев за обладание пространством для жизни. Это была война на полное уничтожение, в которой не брались пленные и даже самки побежденных не насиловались победителями – такова была сила ненависти одного подвида человека к другому. Война длилась несколько тысяч лет и закончилась "победой наших": неандертальцы были стерты с лица планеты…" ("В XXI веке человечество разделится на два подвида", академик Ю.А.Фомин, журналист М.Куликова, "Огонёк" N 05, 1 февраля 1999).
Очевидно, академик Фомин под влиянием законов беллетристического жанра несколько сгустил краски, но по существу совершенно точно изложил суть происходящего.
Логика биологических конфликтов (конфликтов не между социальными группами, а между биологическими подвидами) суть логика естественного отбора. Проигравший – исчезает с лица Земли, а победитель получает все. Никаких других вариантов просто нет – и чем мы скорее это поймем, тем больше будет шансов на победу у нашей стороны.
Сексуальность и мораль
Чрезвычайно распространено мнение, что в древности люди были более свободны в сексуальном плане, и что только в средние века церковь уничтожила эту свободу, внедрив в массовое сознание ханжескую мораль, которую мы наблюдаем до сих пор.
Это мнение ошибочно во многих отношениях.
Современное общество ничуть не более свободно, чем большинство известных истории древних цивилизаций. Пожалуй, только Древняя Греция превосходила современную Европу в отношении сексуальной свободы. Большинство же языческих культур, которые приводятся как пример дохристианских свобод, имели свою мораль, значительно более жесткую, чем нынешняя западноевропейская. Средние века были не самым неблагоприятным для любви временем, а преследования за определенные формы сексуальности начались в Европе позднее.
Ошибочно также мнение, что мораль вводится и насаждается религией. Действительно, оправдание морали ее божественным происхождением – одна из функций религии. Но не всякая религия проповедует мораль, и ни одна мораль не была создана проповедниками религии (буддистская мораль – не исключение; буддизм в бытность философским учением создал свою мораль, а уже позднее переродился в религию). Религия просто поддерживает определенную мораль, если это ей выгодно. Когда же сил религии для поддержания в обществе морали становится недостаточно – подключается государство, возводя мораль в форму закона.
Как будет показано далее, изначально всякая мораль имела вполне рациональный смысл, представляя собой правила выживания в тех условиях, в которых она возникла. Но если на определенном этапе какие-то правила выживания приходится облачать в религиозные догмы или государственные законы и карать за их неисполнение – значит, эти правила уже как минимум начали терять свой смысл, если уже давным-давно не потеряли. Итак, чем строже общество требует соблюдения каких-либо моральных норм – тем меньше смысла в этих нормах.