Бесплотный озирается, ожидая поддержки среди правоверных, но правоверные слушают Ар-Неля со странными лицами. Напряжённо и внимательно.
— Разве мои слова оскорбляют Творца, Уважаемые Господа? — говорит Ар-Нель, обращаясь уже к Хотуру и его волкам. — Поверьте мне: я, хоть и язычник, люблю его, Отца Мира, всей душой. Я благодарен ему за то, что он создал мир совершенным.
— Это странно слышать, — говорит сын Хотуру, пытаясь скрыть восторг. — Ты и вправду добродетельный человек.
— Ар-Нель как брат мне, — говорит Анну.
— Вы ведь понимаете меня? — говорит Ар-Нель волкам. — Вы все знаете, что такое священное упоение боя, правда?
Волки нервно хихикают и шушукаются.
— Бой благословлён Небесами, — говорит Ар-Нель, и его глаза горят. — Сам Творец смотрит на бойца с высоты.
— Это так, клянусь Творцом! — не выдерживает молодой волк, вскинув сжатый кулак. — Это правда!
Его друзья переглядываются.
— Творец разрешил бой за продолжение рода и благородному льву, и мыши, — продолжает Ар-Нель вдохновенно. — Вам, волкам и Львятам — но ведь и деревенским буйволам тоже. Если они — не обрезанная скотина, то зов крови влечёт их в схватку. Разумно ли — обрезать кровных бугаёв, у которых будут телята, только из-за того, что они сшиблись рогами?
Волки посмеиваются. Им страшновато и приятно это слушать — кто бы мог подумать?
— Ты клонишь к тому, что я неправ? — подозрительно спрашивает Хотуру.
Ар-Нель поспешно отрицательно мотает головой — прядь выбивается из косы.
— Что вы, Уважаемый Господин, великолепный Львёнок! Я боюсь, что вас ввели в заблуждение. Мои друзья, прекрасные Львята Льва, учили меня богословию на лянчинский лад — и я вижу, что почтенный служитель Творца судит о Юношах по себе, а не по Небесной истине.
— И всё-таки деревенские не смеют! — возмущается Хотуру, но как-то формально.
— Вы, Уважаемый Господин, сто лет отучаете буйволов бодаться, отпиливая телятам рога — а новое поколение вновь рождается с рогами, ибо отроду данное оружие — воля Творца, — говорит Ар-Нель. — Получается, что вы убеждаете себя в истине, а сами отрицаете заветы Небес.
Волки потрясены. Сын Хотуру — тоже. Сам Хотуру смотрит на Ар-Неля во все глаза, а бесплотный кричит:
— Ты — грязный язычник!
— Да, — кротко говорит Ар-Нель. — Я язычник, но я ищу истинную веру. Я слышал от Львят Льва о Творце, о том, что он совершенен и милосерд к следующим его Путём. Я знаю от них и знаю собственным телом, что путь Юноши и Мужчины — это путь бойца. Как можно его запрещать? Это богохульно.
— Твой северянин — исчадье тьмы, гуо! — заявляет бесплотный нашему Анну, от волнения срываясь на фальцет. — Ты слышишь? Он всё извращает, он извращает Святое Слово!
— В чём? — спрашивает Анну насмешливо. — Опровергни, Наставник.
— Люди не должны уподобляться скоту!
— То есть, не должны сражаться? Вы слышите, волки? — хохочет Анну.
— Не должны брать женщин в драке!
— Вы не брали женщин в бою, волки? Кто-нибудь говорил вам, что это грех?
— Война есть война… — бесплотный запутался. — Волки есть волки, а чернь есть чернь…
— Чтобы кто-то мог купить рабыню, кто-то другой должен взять её в бою, — говорит Анну. — Никто никогда не говорил мне, что рабыни, взятые в бою для Прайда — это плохо.
— Это — для Прайда…
— Я был прав, — подытоживает Анну. — Я понял, Хотуру — то, что говорят бесплотные — ложь. Погоди, я ещё пойму, зачем им это…
— Я понимаю, — вдруг говорит сын Хотуру. — Чтобы запретить сражаться. Чтобы запретить сражаться МНЕ! Пришить мою душу к своему балахону! А, пропасть! У волков женщины, взятые в бою, а у меня — купленные рабыни! Кто не был на войне — у того нет ничего! — он уже кричит. — Отец, мои сверстники брали женщин в бою, а я получаю то, что уже принадлежало другим!
— Мы давно не воевали, — неожиданно зло говорит волк из свиты Ориту. — Наши рабыни — обрезанные деревенские девки и подранки. У моего отца были военные трофеи и восемь детей, а у меня подохли две девки, а третья скинула ребёнка!
— Деревенские холуи дерутся, только отвернётся Наставник, — говорит другой волк, немолодой и со шрамом на лбу. — Львятам Льва не годится лгать — я скажу, что думаю. Разве плебс заключает сделки? Как бы не так! Сперва их щенки грызутся между собой, а потом они приходят в храм, приносят пожертвование за удачную покупку рабыни и клянутся, что это был не поединок, а бедный человек продал своего сына соседу…