Но вместе с тем мы все еще не познаем подлинной тайны Азии, этой великой желтой тайны. И только завтра, когда мы отплывем от Цейлона, в нас зародится первое смутное предчувствие.
Итак, отправляемся дальше. Нашему пароходу осталось лишь пересечь Бенгальский залив; это недолго: каких-нибудь три дня. Мы пройдем мимо Андаманских островов. Один английский романист чрезвычайно занятно описал их. Он, конечно, никогда там не бывал, потому что его живописные разглагольствования не имеют ничего общего с действительностью.
В том виде, в каком они существуют, Андаманские острова не представляют ни малейшего интереса, если не считать того, что здесь находится место ссылки для индусов. По этому поводу я хотел бы высказаться, и очень энергически, в защиту политических осужденных или иных индусов, отправляемых на Андаманские острова. По общепринятым религиозным воззрениям буддистов, факт морского плавания является великим грехом в глазах божества; так что кто-либо, сосланный в каторгу на Андаман, если он истинно верующий, в силу этого, является вдобавок осужденным на вечные муки, что, конечно, страшно несправедливо. Как вам кажется?
Я полагаю, что европейцы-судьи должны были бы задуматься над этим и не делать другим того, чего они не пожелали бы перестрадать на собственной персоне.
На третий день с правого борта появился туманный берег, на этот раз довольно высокий и негостеприимный. Не мешает знать, что там находятся каннибалы: то Суматра.
Я всегда очень жалел, что путь в Индию лежит через Малаккский пролив вместо того, чтобы проходить значительно южнее; по этой причине мы лишаемся случая видеть Яву. Но обычный путь минует ее.
Вскоре с левого борта начинает быть виден полуостров Малакка, который открывается понемногу. Мы вступили в полосу тумана. С великолепной погодой приходится распрощаться, но мы ее видели в достаточной степени. Мы пересекли Индийский океан (быть может, была даже разыграна салонная комедия, — кто знает? до того погода была хороша!), а завтра будем в Сингапуре.
Сегодня вечером пакетбот скользит в предательском тумане… и нам не хочется выходить на палубу. Не пойти ли, от нечего делать, чтобы убить часок, другой, подальше от наших обычных местопребываний, — в бар? Чтобы попасть туда, придется пройти несколько узких коридоров…
Позвольте, позвольте! На пароходе появилось нечто новое! В самом деле, что это за запах? Да, да! это запах необыкновенный, и далеко не из приятных! С Цейлона мы приняли на борт несколько жителей Небесной империи, направляющихся в Сингапур; больше ничего и не требуется!
Но необходимо привыкнуть; а в этот первый момент у вас ощущение, как будто вы внезапно переменили материк и что та пресловутая дверь, что открывается на Дальний Восток, не так уж далека.
Мы пройдем через эту дверь в действительности, — и даже раньше, чем прибыть в Сингапур. В один прекрасный вечер, слева от нас, мы увидим Малакку, как видели справа Суматру. Покажутся острова, открывая узкий проход. Большая дорога здесь суживается, переходит в тропинку, тропинку столь узкую, что невольно спрашиваешь себя, — сможет ли пройти здесь пароход.
Но он все таки проходит, и внезапно море снова расширяется; мы прошли ворота. Мы обогнули Малаккский полуостров, самый южный в Азии, мы касаемся экватора; несколько миль еще, — и наш форштевень заехал бы в южное полушарие… Но… «лево на борт!» — и мы поднимаемся к северу.
И вот мы по ту сторону Азии, там, где все непривычно и полно тайн. На том Дальнем Востоке, куда я вас вел. Пока еще на пороге. Но все-таки остановимся.
Сингапур. О, какая разница, как он не похож на Цейлон! Там была Индия, мечтательная и религиозная; здесь, если не Китай, то его прихожая, многолюдная и кишащая, как он.
В Сингапуре прежде всего нас поразит толпа. На Цейлоне мы блуждали в лесу; в Сингапуре мы заблудимся в море людей. Мы пойдем здесь улицами, запруженными опаковой толпой, которая идет, бежит, спешит, волнуется и кричит. Мы будем рассекать эту желтую толпу, как рассекают волны моря, между двух нескончаемых линий домов, выкрашенных, как один, в синее. Мы перейдем мосты, перекинутые с узкими промежутками над бесчисленными «агоgas» и, тем не менее, не увидим воды: на реке такое количество лодок, до того стиснутых одна возле другой и прижатых, что между ними невозможно рассмотреть даже щелки водного пространства; и каждая из этих лодок перегружена кишащей толпой женщин, мужчин и детей, которая волнуется и испускает крики. Китай здесь начинается по-настоящему!