Бен с тючком в охапке протиснулся сквозь узкий дверной проём, неодобрительно покосился на ворох синей ткани, чуждо смотревшейся в этом засилье грязно-белого и ржавого, скрылся за занавеской и загремел в кладовке железками, привезенными из Мос Айсли. Что-то упало и с гулом прокатилось по каменному полу.
Асажж подумала, что не стоит туда соваться. Не сейчас. Вообще. Но всё равно сунулась.
Кладовка была под стать домику. Тесная комнатушка с верстаком у входа и со стеллажом вдоль дальней стены. На полках - тщательно рассортированные детали, ящики с инструментами, коробки с консервами, стопка книг - настоящих, печатных. Асажж присела на столешницу и потянула к себе одну книгу, заставив её пролететь в опасной близости от головы Бена. Он и ухом не повёл, полностью поглощённый процессом запихивания запасного генератора вглубь нижней полки.
«История Республики» - так гласил заголовок. Потёртая кожа, пожелтевшая бумага, выцветшие буквы. На форзаце - косые строчки, гласящие о принадлежности книги какому-то давно почившему учёному. Запах пыли и какой-то уютной затхлости. И неизбывная тоска, затаившаяся в каждой странице, недавняя, острая, такая знакомая... Другая книга - «Философские системы периода Гражданских войн». Третья - «О сравнении свойств природных и искусственно выращенных кристаллов». Четвёртая - «Физические основы электротехники». И цветным диссонансом - «Сказки и легенды», написанные для юнлингов простодушные байки о то ли позабытых, то ли вымышленных джедаях. На полях какой-то нерадивый ученик нарисовал пляшущих человечков.
Чужая печаль захлестнула с головой, спазмом перехватила горло. Асажж очнулась от забытья, услышав, как колотится её сердце.
Кеноби уже навёл порядок и теперь сидел на полу, рассеянно наблюдая за гостьей. Она почему-то смутилась и попыталась, по их старому обычаю, съязвить:
- Кто бы знал, что у скромного отшельника водятся такие сокровища... Где ты их только раздобыл?
Он не стал поддерживать игру.
- В Храме.
Его слова прозвучали шорохом всё той же безжизненной пустыни.
Асажж невольно потянулась к нему, запустила пальцы в выгоревшие волосы.
- Расскажи, что было.
Шелест засохшей листвы Датомира.
Кеноби мотнул головой, сбрасывая руку Ассаж, и ткнулся лбом в её колени. Она выждала минуту и вновь осторожно положила ладонь на тёплый затылок.
Бен заговорил, когда она уже не ждала этого.
- Мы так глупо влезли в эту войну... Защита демократии и Республики... Взрослые, мудрые. Слепые. Я думал, что успел зачерстветь... Даже не понял, как смог выжить, что уж говорить о... Почему нас стали убивать. Я пробрался в Храм...
Он опять смолк. Асажж не торопила.
Жужжание старой лампочки, гул влагоуловителя где-то за окном... Тяжёлое дыхание человека, годами живущего наедине со своими воспоминаниями.
- Все были на фронте, даже Стражей отозвали. Оставались юнлинги, несколько целителей и Йокаста Ню. Что они могли против 501-го? Старших просто расстреляли... Я вернулся домой слишком поздно.
- Говорили, что детей вернули в их семьи.
- И ты этому верила? - желчно хохотнул он.
- Я знаю цену имперским новостям, Кеноби. Не надо беречь мои чувства. Не забывай, что разговариваешь с военной преступницей и похитительницей детей.
- Что ты знаешь о том?
- Ничего достоверного. Всё, что не напоминало залитую сиропом сказочку для сентиментальных аристократок, я считала пугалом. Дезой, пущенной по кантинам, чтоб граждане боялись Вейдера. Кто он, Кеноби? Откуда он взялся? Ты знаешь это?
Он знал. Слишком крепко сжал пальцы на её икрах, слишком сильно прижался щекой к её колену. Потом посмотрел на Асажж.
- Это не деза. Я видел записи системы наблюдения. Он вырезал их всех. Подростков, готовых стать падаванами. Сорванцов, только-только получивших первый тренировочный меч. Трехлетних карапузов. Это были наши дети, Асажж, наше будущее!.. Мы бросили их ради химеры власти, и...
Она смотрела в голубые глаза джедая и думала о Маат, оставшейся ждать её на Илезии. О тихой, неуклюжей девочке, способной воспринять те обрывки учения Ночных Сестёр, что остались у Асажж, и передать их дальше, сквозь поколения. И о том, как Мать Талзин, заигравшись во всесильную ведьму, загубила клан, напоследок сумев спасти лишь одну, блудную дочь.
- Знаешь, Оби-Ван... - прошептала Асажж, соскользнув с верстака на пол. - У нас с тобой слишком схожие судьбы.
И, возможно, слишком схожие надежды.
Ночью ей приснился Храм.
Она стояла на галерее и смотрела, как на мозаичном полу тренировочного зала танцует человек - босой, без туники. Красиво, ярко, ослепительно. Словно язык пламени. Словно отблеск солнца.