— Здесь есть номер телефона агента по продаже недвижимости, — показал Моуди. — Мы можем позвонить и узнать насчет ключа.
— На стеклянной раздвижной двери, ведущей в кабинет, не закрывается замок, — сказала Лори. Она усмехнулась. — Уж я-то знаю. Я часто открывала ее.
Сара почувствовала, как по коже пробежал холодок, когда она узнала вульгарный смешок Леоны.
Они молча последовали за ней вокруг дома и оказались на мощенном булыжником внутреннем дворике. Сара обратила внимание на высокие ели, отгораживающие дворик от дороги. В своих письмах Элану Гранту Леона писала о том, как она наблюдала за ним через эту дверь. Неудивительно, что прохожие не замечали ее.
— На первый взгляд она кажется запертой, но стоит чуть-чуть покачать…
Дверь открылась, и Леона шагнула внутрь.
В комнате стоял затхлый запах. Там все еще была какая-то мебель. Леона показала на старое кожаное кресло с пуфиком перед ним.
— Это было его любимое место. Он мог сидеть здесь часа по два. Мне очень нравилось смотреть на него. Иногда, после того, как он ложился спать, я устраивалась здесь.
— Леона, в тот вечер, когда умер Элан Грант, ты вернулась сюда за своей записной книжкой. Дебби сказала нам, что он спал, когда ты уходила, а твоя сумка и нож оставались на полу возле кровати. Покажи нам, что было дальше.
Кивнув, она осторожно и бесшумно ступая, вышла в коридор, который вел в спальню. Затем она остановилась.
— Там так тихо. Он больше не храпит. Может, он проснулся?
Она на цыпочках подошла к двери в спальню и вновь остановилась.
— Дверь была открыта? — спросил Джастин.
— Да.
— Свет горел?
— Только ночник в ванной. Боже мой! Нет!
Шатаясь она вышла в центр комнаты и посмотрела вниз. В ее облике тут же произошли перемены.
— Смотрите! Он умер! И опять во всем обвинят Лори. — В звонком мальчишеском голосе, вылетавшем из уст Лори, слышался ужас. — Нужно уводить ее отсюда.
«Опять этот мальчик, — думал Джастин. — Мне необходимо как-то к нему подобраться. У него все ключи к разгадке».
Потрясенная Сара смотрела, как Лори, совсем уже не похожая на себя, с округлившимися щеками и поджатыми губами, расставив ноги и закрыв глаза, наклонилась и словно выдернула что-то обеими руками.
«Она вынимает из тела нож, — подумала Сара. — Боже милостивый!» Джастин, Брендон и Грег в оцепенении стояли рядом, точно зрители на сюрреалистическом спектакле. В пустой комнате словно возник смертный одр Элана Гранта. Ковер был вычищен, но Сара живо представляла себе пятна крови на нем, как это было в ту ночь.
Теперь «мальчик» протянул над чем-то руку к ковру. «Ее сумка, — подумала Сара. — Он прячет в нее нож».
— Нужно уводить ее отсюда, — раздался вновь звонкий испуганный голос.
Ноги, совсем не похожие на ноги Лори, понесли ее к окну, затем остановились. Туловище, совсем не ее, повернулось. Взгляд, совсем не похожий на взгляд Лори, метнулся по комнате. Наклонившись, она словно что-то подняла и сунула в карман.
«Вот почему в джинсах Лори был найден браслет», — подумала Сара.
Повернулась ручка, открывавшая окно. По-прежнему сжимая воображаемую сумку, «мальчик» перешагнул через низкий подоконник и оказался во дворике.
— За ним, — шепнул Джастин.
Их ждала Леона.
— В ту ночь мальчишке не надо было открывать окно, — сказала она обыденным тоном. — Когда я вернулась за сумкой, оно было уже открыто. Поэтому в комнате и было так холодно. Надеюсь, вы взяли сигареты, доктор.
Глава 97
Бик и Опал не пришли в суд на слушание дела Лори. Для Бика соблазн был очень велик, но он понимал, что его наверняка узнают журналисты.
— Как слуге Господа и другу семьи мне следовало бы там быть, — сказал он, — но на все наши приглашения пообедать вместе или приехать к нам с Лори Сара отвечает отказом.
Теперь они проводили много времени в этом доме в Нью-Джерси. Опал ненавидела его. Ее угнетало, что Бик слишком часто заходил в бывшую спальню Ли. Единственной мебелью в этой комнате было ветхое кресло-качалка, похожее на то, что стояло у них на ферме. Он мог часами сидеть в нем, раскачиваясь взад-вперед, поглаживая выцветший розовый купальник. Иногда он пел гимны. А иногда, открыв музыкальную шкатулку Ли, слушал одну и ту же тренькающую песню.
«По всему городу… И мальчики, и девочки вместе гуляют…»
Лиз Пирс, корреспондентка журнала «Пипл», несколько раз звонила Бику и Опал, чтобы уточнить факты и даты.
— Вы жили в штате Нью-Йорк, и именно так вы нашли свое признание. Вы читали проповеди на радиостанциях в Бетлехеме, Пенсильвания; затем в Мариетте, Огайо; Луисвилле, Кентукки; Атланте, Джорджия; и, наконец, в Нью-Йорке. Правильно, да?