Прогулка по парку
«Мик и Дик» отзвонились в десять сорок пять и сказали, кажется все-таки это был Мик, что у них форс мажор, они очень сожалеют, и что они не смогут со мною встретиться в одиннадцать ноль-ноль. И наша встреча перенесена на час дня. Или, как у них здесь говорится, 1-00 PM*. Что, кстати для американцев совершенно нетипично. У этих противозин как раз наоборот. Раз сказал в десять, значит в десять. Этот тип (который американец) без одной минуты сядет к себе за стол, достанет ручки и приготовит блокнот для записей, ну или включит комп с готовым проектом. И ровно в ноль-ноль минут «оденет» дежурную улыбку для беседы со столь замечательным партнером по бизнесу, которым являюсь я, ваш покорный слуга. И если меня не будет напротив него ровно в десять ноль-ноль АМ (до обеда), он сделает удивленное лицо. После этого, он через пять минут позвонит своей помощнице Холли (если это Мик). Или вообще никому не будет звонить (если это Дик), а соберет свой спортивный мешок, посмотрит, что там далее по деловому расписанию и на сколько. И, свалит на свою любимую бейсбольную площадку, благо выдалось немного времени. И главное, если в течении ближайших двадцати тире тридцати минут, я вообще не объявлюсь и не подам о себе знать, каким-либо способом (письмо, телефон, телеграф, азбука Морзе, факсимильная связь или даже спутниковая. А также: скайп, телеграмм, вайбер или пресловутый вотсапп*). То в последующем, братья мне грозили различными санкциями, вплоть до полного разрыва деловых отношений. Контракт, и тем более деловой, в Америке свято. Ну, а поскольку форс-мажор он и в штатах форс-мажор, то у меня появилась пара часиков совершенно свободного времени. Тем паче, находясь в Большом яблоке* и направляясь в офис неподалеку от надкусанного яблочка*, я призадумался. В этом жутком, совершенно урбанистане, каковым в сущности и является славный город Новый Йорк, два часа прогулять, это серьезное дело. И, стоя рядом со стеклянным кубиком Эппл и небоскребом за ним, я немного призадумался. В этом чудовищном нагромождении зданий, небоскребов, карет и лимузинов, да еще и всяких там Восточных пятьдесят девятых стрит* и Пятых авеню*, так недолго и потеряться ко всем чертям. Что с моим французским английским, может предоставить для меня совершенный «сериус проблемс» *. Недолго размышляя повернул на лево и пропустив перед собою огромный черный Джи Эм Си*, с совершенно нелепым для такого солидного джипа прицепом, на котором стояло некоторое сооружение. Облепленное с обеих сторон плакатами в поддержку кандидата в президенты Трампа, я перешел через дорогу, в сторону видневшихся там деревьев. Что в условиях намечающейся Нью-Йоркской жары меня совершенно устраивало. Идя дальше я заметил, что много народу шествует в туже сторону. Тут мне уже стало интересно. Стоя около золоченого памятника какому-то мужику на лошади с мечом и женщиной с крылышками и колосьями в руках*, я так прикинул мыслями, пересчитал наличность в кармане и решил прогуляться. Тем более парковая зона, как минимум, прохлада и массы гуляющего американского народу, в числе которого было немало симпатичных девиц. Сказано, сделано. И что самое интересное, стоило мне отойти каких-то шагов сто двести, появилось такое ощущение что я на другой планете. Большое яблоко* и маленькое откусанное*, все эти стриты и авенюшки с авенями, вся шумиха и толчея мегаполиса куда-то пропали, остались там, возле памятника генералу Биллу Текумсе Шерману. Который там кого-то победил и сказал: «Война это ад». Было это очень давно. Но, судя по всему, генерал этот был дельный мужик. А я? А я, плавно перемещаясь в пространстве, погрузился в лесную страну. Премиленький скверик, под названием «Парк авеню» уводит меня в глубь, по левую сторону виднеется водная гладь, под интригующим названием «Понд» *. Разномастный народ снует туда-сюда. Кто на великах, кто на скейтах. Группами или по одному. Мужик афроамериканец, уже в возрасте, в совершенно аляпистом прикиде и маленькой ярко-красной шапочке, стоит около тележки со снедью, которую он же сам и продает. Нечто вроде булочек с мясом. И очень сложными наполнителями, из каких-то овощей, сыра, зелени и кетчупа. На пробу беру одну штуку. Мм, однако вкусно! Беру еще три штуки и заворачиваю все в пакет. Забавные люди, эти американцы, простые, как квадрат Малевича! Шел себе шел, устал. Отошел и прилег на травке. Постелил что-то там такое и спит. Да и другие особо не стесняются: кто где, и во что горазд. Вот еще семейная пара. Он и она уже за сорок, явно. Детишек трое, от пяти до десяти, как минимум. Расстелили целый ковер, по нашим меркам. Разложились на пленэре, вкушают, что бог послал. А бог ихний, американский, явно не поскупился. Раз предложил свои чадам и отрокам ихним в наборе: крылышки куриные, жареные, гамбургеры с ветчиной и сыром. Яйца вареные, зелень нарезанная, кетчуп бутылочный. Бекон ломтиками, толи копченый, то ли вяленый. Бутылки разливные со всякими там колами и пепси. И что меня насторожило очень, спиртного я так и не увидал. Как это ни странно. Да и вообще, поддатого мужика всего один раз заметил. И то, данный товарищ вел себя очень прилично: не приставал ни к кому, не мочился у ближнего столба, песни даже не орал. Явно в хорошем настроении гражданин, слегка пританцовывая, шел себе и шел. Потом вообще запропал из виду. Очень много молодежи. Бегают прыгают, играют в бейсбол, катаются на велосипедах, роликах и скейтборде. Пару раз увидел вообще какие-то немыслимые конструкции на ногах, явно прыгающего типа, но совершенно непонятного смысла и назначения. Впрочем, много народу просто валятся на травке, греется под солнышком. Кто с ноутбуком, кто с книжкой. Кто-то просто дрыхнет. Огромная поляна густо усеяна народом. Этот вариант, под названием: «пляжный полдень», меня совершенно не устраивает. Да и там, далее, вообще виднеется некое сооружение в виде каменного старинного замка и опять же, массы народа вокруг. Иду налево, потом направо. Еще немногим вперед, по узенькой тропинке, вокруг огромного каменюки, торчащего из-под земли. И, опаньки, прелестная поляночка предстала предо мною. Расстилаю резиновый коврик, приобретенный мною, еще на входе, съедаю один свой сложный бутерброд и запиваю водой из бутылочки. Теперь можно и вздремнуть минуток шестьсот семьдесят. Но не более. Только я вознесся над эмпиреями, задремав в тени огромного дуба, как меня жестоко вернули в прозу бытия. Первым делом я услыхал, как мои бутерброды кто-то нагло потребляет. Собственно, наглое чавканье и было именно тем, что меня пробудило. После в мою левую щеку, ткнулось нечто мокрое и холодное. И опять же не менее нагло меня облизало. Открыв глаза, я обнаружил рядом большого и коричневого сеттера*. Который дружелюбно на меня глядел, радостно вывалив свой розовый язык. При этом норовя облизать меня еще раз. - Tommy, bad dog, where did you go? Leave it. Oh, excuse me, please*. Судя по всему, это хозяйка обнаружила своего собакина. И его «злостное преступление», в виде моих растерзанных бутербродов. Кстати, как я заметил, американцы во многом совершенно бесконфликтные существа. И чуть что, так сразу: «Скьюз ми, плиз...» Фу-ты ну-ты пальцы гнуты. Даже как-то и не по-нашему, не по-людски. Никто не скажет ничего в ответ практически. Только извинятся и все. Да и сами, как я уже, наверное, говорил: никто ни к кому не пристает, не достает. Парк в принципе не бесконечный, а никто никому не мешает. Как-то все размещаются. И главное, каждый сам по себе! Удивительно! Вроде и парк огромен, ан нет, на каждой тропинке, метров через сто-пятьдесят стоят урны большущие. Так мало того, еще и на деревьях через равное промежутки, вдоль особенно массовых тропинок и дорожек висят желтые ящички. На каждом нарисована красная телефонная трубка. Ну это то и понятно, типа если что-то, где-то и произойдет, сразу звоните, ноль «как у них там». Так мало еще того, на всех полянках из-под земли торчат пожарные колонки-краны. Ну это-то как раз особого ума и не требует. Как никак лесная зона, деревья всякие трава. Не ровен час. А все-таки американцы молодцы. За бабахать такую парковую зону. В центре мегаполиса. Того самого Манхэттена, где каждый кусок земли стоит миллионы. А эти «один и три десятых квадратных мили» сколько будет стоить? Ну не будем о грустном, разливаясь мыслею по древу познания, тут меня как раз и отвлекли. - Mister, once again, excuse me and my dog. I will refund your damage* А, хозяйка собаки по имени Томми, очень даже и ничего. Девица в синих коротких шортах и зеленой футболке. С очень даже спортивной фигуркой, короткой стрижкой и добрыми зелеными глазами. Кажется, извиняется за сеттера и что-то там про ответственность говорит еще, а сама виновато разводит руками и улыбается. Я выставляю собаке раскрытую ладонь, в которую тут-же утыкается холодный собачий нос. Потом чешу сеттера по имени Томми, за ухом. Пес от удовольствия виляет хвостом. - Ну что мистер Томми, как свою вину исправлять будем? - Как я уже говорил, неварёное ранее, для меня английский язык, был очень трудноусваиваемый. И поэтому я свои слова произнес по-русски. Девица смотрит на меня с изумлением, потом что-то опять там щебечет на по-английски, но тут же переходит на корявый русский. - Ой ви русски да? Я немного понимаю по рашн, русски. Я немного виноват, мой собака кушал ваш бутер. - Ого даже так, - я встаю и как полагается истинному джентльмену, отряхиваю с ладоней прилипшие крошки. Отрях