Сейчас, когда многое было позади и почти ничего — впереди, я вдруг как-то окончательно убедился, насколько Лина некрасива. Тонкие, Х-образные ноги, узкие плечи, почти полное отсутствие пленительных женских округлостей… острое лицо, небрежно закрученные волосы самого неопределенного цвета, редкие веснушки на нездорового цвета коже, синева под глазами. Хотя это все было совершенно неважно, сейчас, когда впереди оставалось так мало, я смотрел на нее и она запоминалась мне именно такой.
Развилка мы достигли в молчании.
— Ну, вот и все, — нервно зевнув, заявил Биа. — То самое место, я узнал. Тебе направо, мне налево. Лине — прямо.
Мне вдруг стало как-то очень плохо.
— Подождите… я…, - слова почему-то шли с трудом. — Мы что, вот так просто и расстанемся?
Биа фыркнул. Лина тоже.
— Нет. Теперь уже нет.
— А что, ты куда-то торопишься? — осведомился кот. — Лично я — нет. Лишние десять минут ничего не изменят.
— Ну, раз так, — Лина сошла с дороги и растянулась в траве, лицом к небу, разбросав руки и закинув ногу на ногу. — Тогда у нас будет долгое прощание. Долгое и теплое.
Биа тоже улегся, хлопнув ее хвостом по сапогу. Потом перевернулся на живот, поскребся, потянулся и ткнулся в нее мордой. Она рассеяно положила руку ему на голову, погладила. Потом тихо и нежно сказала мне, столбом застывшему у дороги:
— Ну, что стоишь? Присоединяйся… — и добавила, потянувшись. — Погода хорошая.
Я прилег рядом с ней на бок, она улыбнулась. Взяла мою руку в свою, положила себе на живот. Зажмурилась:
— Хорошо, ребята. Как хорошо.
Биа что-то буркнул в ответ. Я лежал на боку, смотрел на нее и видел распоротый ворот ее куртки. Похоже, кнут Ильдама достал ее и там. Виднелся краешек чем-то залепленного шрама, а ворот был заколот булавкой. Наверное, это было тогда, когда второй жемчужный достал Биа и Лина выскочила из под моего меча, чтобы его прикрыть. Через минуту я к ним присоединился, но она успела получить в бедро — это я заметил, да и как не заметить, полный сапог крови — и, видимо, в шею. Вот почему у нее на лице была кровь.
Подожди-ка… а все-таки, кто же из нас прервал черный поток? Последнее, что мне помнилось отчетливо — что все мы с трех сторон рванулись к раскручивающемуся вихрю — порезавший жемчужного Биа откуда-то сверху, с этим своим дурацким дрыном; отбросившая Ильдама Лина со своим золотистым Винном, да еще и я с Чуром, продравшийся через эту дебильную толпу… А потом — хоть убей, закрутило, как в водовороте. Блин. И не спросишь… да и какая разница.
В голову лезли всякие дурацкие картинки, как вдруг меня просекло — а ведь и впрямь хорошо! Солнечный денек, на небе не тучи, а симпатичные облака, не жарко, душистая незнакомая трава. Ни откуда не надо ждать нападения. Все дела закончены, препятствия преодолены. Все.
«Все — это будет все» — вспомнил я слова Хасаноса. И перевалился на спину, и стал смотреть на проплывающие облачка.
Биа положил голову Лине на живот, поверх моей руки.
— Заведи себе котеночка, — попросил он меня.
— Да, — серьезно ответил я, — заведу.
И правда, как же без этого? Как можно приступать к делу, не имея в команде серого кота?
И Лины. От очередного осознания факта, что, попрощавшись здесь, снова мы с ней никогда не увидимся, заныло сердце. Сильно заныло, заплакало.
— Порекомендовала бы я вас обоим завести себе по маленькой Линочке, — фыркнула та. — Да, боюсь, это трудноосуществимо.
Пора было внести собственную лепту.
— А у вас дома наверняка есть такое животное… туповатое, глуповатое, недалекое, но послушное и в целом ничего себе, а? Вот, заведите, привяжите рядом с домом и вспоминайте меня. И, главное, кормите.
Биа забил хвостом, Лина хрустально рассмеялась.
— Ты пойми, — через минуту серьезно сказала она. — Так случилось. Карты легли, звезды встали. Выпало нам всем встретиться и этот путь пройти. Не меньше, и не больше. А теперь надо расходиться. Вершину взяли, все дороги только вниз.
Ее узкая ладошка сжала мою. Биа потерся о наши руки мордой.
Я обнял Лину — она ткнулась мне лицом в грудь. Плечи ее вздрогнули, а может мне показалось. Биа подошел сбоку и обнял нас обоих, его хвост мотался из стороны в сторону.
— Прощайте, — сказала Лина и отошла на пару шагов.
— Прощайте, — эхом откликнулся Биа и, развернувшись, пошел по своей дороге.