Айт мгновенно вычислил, что если позволить им уйти одновременно, то застенчивый капитан вцепится в Грегори и остаток дня они прослоняются вместе. Нет, третьего лишнего необходимо придержать.
- А ты, Грег, будь другом, заскочи к нашим подопечным, раздай витамины, а? - брякнул Айт первое, что пришло на ум.
Сотт выпучил глаза, открыл было рот, чтобы выразить кое-какие сомнения в мыслительных способностях отдельных землян, а также в сравнительной ценности естественных плодов Ягодки по отношению к продуктам химии, но вовремя смекнул и, расплывшись в улыбке от уха до уха, нырнул в медотсек.
Волей-неволей Илья потопал следом за Ляной.
- Запомни диспозицию, - прошептал Айт Грегу. - Перестрой эйгис так, чтобы не соваться к парочке ближе чем за километр, усек? - Спрашиваешь! - Сотт потрогал эгобраслет, охватывающий левую руку от локтя до плеча, дал мысленный приказ в бездонный обсидиановый зрачок.
Эйгис сразу же наполнился сухим электрическим треском, как кошачья шерсть в грозу. - Все у тебя, товарищ теоретик любви? Ладно, пошутил. Двинулись мы, да? Айт холодно кивнул. Подождал, пока Грегори с Румой исчезнут из виду. И высветил дисплей связи. На экране загорелись четыре зеленых огонька - два рядом, один на отшибе, четвертый - в центре, в ромбике корабля. Возле дальнего, одинокого, кружила розовая искра - сигнал автомаяка в ошейнике Румы. Промерив пальцами расстояние между сигналами на экране, Айт удовлетворенно хмыкнул, уселся на срезе шлюза, свесив ноги наружу. Ни в какой профилактике флай, разумеется, не нуждался.
2
Все, что произошло дальше, сложилось в общую картину много позже, когда ничего уже нельзя было поправить. Да и : тогда, пожалуй, догадки в значительной степени заменили Айту истину. Ибо, во-первых, из точки в ромбике невозможно в принципе уследить за остальными объектами связи.
Во-вторых, Айт из деликатности и не следил...
- Печет, - сказала Ляна, останавливаясь под цветущим деревом на самом берегу озера. Крупные цветы нижних ветвей плавали в воде, в них плескались длинноперые рыбки.
- Ага, - находчиво ответил Илько.
Девушка стряхнула с ног лодочки и таким гибким неуловимым движением выскользнула из платья, что Илье показалось, оно само собой повисло без опоры в воздухе и чуть ли не само же себя потом медленно перекинуло через ветку. Оранжевый свет Хильдуса и апельсиновый купальник подкрасили Лянину кожу червонными бликами. Губы, на которые Илья старался не смотреть, налились вишневым.
Он молча раздернул молнию комбинезона, сбросил кеды.
И чуть не полетел в воду: коварная девица поймала момент, когда он скакал на одной ноге, поддела ступней под лодыжку и толкнула плечом. Хорошо, автоматизм мышц сработал у Ильи не до конца. Парируя, он успел с приседа развернуться, пальцами свободной ноги подсек привставшую на носок Ляну и продолжил вырыв ее вверх, через себя, резким перекатом подставленного бедра. Но тут же опомнился. Вышел из наработанного боевого приема. И не припечатал противника (противника! ха!) к земле, не замкнул в глухой замок захваченные конечности, а завершил оборот, принял на грудь полет легкого Ляниного тела и, броском над собой ослабив удар девушки о воду, вместе с нею полого прянул в озеро...
- Капли будто увеличительные стеклышки, - говорила через четверть часа Ляна, обирая горстью водяные дорожки с Илькиного плеча. - Попадут под луч - и прожгут до костей. Не боишься? - Не-а, - ответил Илья, шевеля лопатками. Он лежал на песке лицом вниз, и ему было хорошо.
- Будешь весь в оранжевую крапинку, как божья коровка. - Девушка посверлила тонким пальчиком вздувшийся бугор мышц. - А я накрою тебя вот так, двумя ладошками, и спою: "Божья коровка, улети на небо. Там твои детки кушают конфетки". Страшно? - Не-а, - блаженно выдохнул в песок Илья.
О берег бился игрушечный прибой.
Вдруг разом замолкли птицы. Словно газированное, зашипело и заволновалось озеро. Вода хлынула на поляну, с головой накрыла Илью, достала Ляне до подмышек.
- Что за шутки? - вскричал Илья, приподнимаясь. И застыл в безмолвии.
Неведомая сила подхватывала песчинки, листья, мелких пичужек, насекомых, закручивала в медленный смерч вокруг центра поляны. В том же направлении протянули ветви деревья, наклонились кусты, потекла вставшая стеной вода.
Зашумело в ушах, жар бросился в лицо будто при внезапной перегрузке.
Держась за руки, Илья и Ляна вскочили - и остались под наклоном, потому что хоть земля, на взгляд, и не сгорбилась, все же странным образом накренилась под ногами, выгнулась невидимой чашей, стараясь объять смерч.
А по оси смерча на поляну беззвучно опускалась летающая тарелка. И чем ниже опускалась, тем ощутимее делался крен земли...