Эрато только плечами снисходительно передернула.
— Александр Сергеевич, Сергей Александрович. Да знаю я. Просто…
И посмотрела она направо, туда, где над вершинами деревьев сияли золотые купола Федоровского собора.
Вид на Фёдоровский городок со стороны Александровского парка. 2014 г.
САНИТАР ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ЛАЗАРЕТА
Стучат колеса поезда. Катит он в Москву, а дальше на его пути Курск, Симферополь, Евпатория. Идет 1916 год, в разгаре Первая мировая война, и поезд этот не обычный, а Полевой Царскосельский военно-санитарный № 143.
Уже в тридцатый раз вышел он в путь, и в его шестом вагоне работает санитаром крестьянин Рязанской губернии Сергей Есенин.
Сергей Есенин во время военной службы.
Работа санитара нелегкая: переноска на носилках тяжело-раненых, погрузка и выгрузка имущества, раздача пищи, поддержание чистоты и порядка, помощь при операциях.
Сдав одних раненых и набрав других, поезд возвращается к месту своего размещения — лазарету №17 при Государевом Федоровском соборе в Царском Селе. Здесь проходит военная служба рядового Есенина. Живет он в «Доме мастеровых» в Федоровском городке, в комнате для низших чинов, и трудно узнать в нем прежнего молодого, но самоуверенного поэта с лихими кудрями, с надменной улыбкой. «…остриженный наголо, осунувшийся и непривычно суетливый, он казался мальчиком-подростком…»[3]
Лазарет Федоровского городка. С. Есенин третий справа в нижнем ряду.
В свободное от службы время Есенин участвует в концертах для раненых.
Шефствовали над лазаретом Великие княжны Мария и Анастасия. Часто приезжали они сюда с визитами, разговаривали с ранеными, слушали концерты. Им написал Есенин стихотворный адрес, который так и назвал — «Царевнам».
— Да-да-да! — внезапно вмешалась в стройный рассказ Каллиопы насмешливая Талия. — Только никто так и не смог точно сказать, насколько искренен был поэт в этом послании.
РАЗУМНИК ВАСИЛЬЕВИЧ
Случались у рядового Есенина, как и у любого военнослужащего, дни увольнений. Частенько в это время посещал он гостеприимный дом критика, журналиста и социолога Иванова-Разумника, расположенный по адресу улица Колпинская (ныне Пушкинская), 20. До него от Федоровского городка всего-то пять-семь минут ходьбы.
Дом Иванова-Разумника, ул. Пушкинская, 20.
— Было такое, было, — заявила Эвтерпа. — Вот доказательство. — И продекламировала:
Это написала Вера Гедройц, одна из первых в России женщин-хирургов, да еще и известный поэт[4], которая тоже нередко гостила в доме на Колпинской. А еще в разное время побывали здесь Александр Блок, Андрей Белый, Федор Сологуб, Алексей Толстой, Вячеслав Шишков и многие другие. Даже сам Эрих Голлербах, замечательный исследователь живописи, скульптуры, архитектуры и поэзии. Именно с его легкой руки и закрепился за Царским Селом редкий титул — Город муз.
Разумник Васильевич Иванов.
Вера Гедройц среди раненых.
Мемориальная доска перед домом Иванова-Разумника.
Постояли музы у таблички перед домом, перечитали знакомые имена и решили вернуться немного назад, к началу Пушкинской улицы, к дому № 2.
«ВОЛШЕБНЫЕ МЕСТА, ГДЕ Я ЖИВУ ДУШОЙ…»
Остановились музы возле одноэтажного деревянного дома с мезонином. Когда-то он принадлежал Анне Китаевой, вдове придворного камердинера.
Дом А. Китаевой. Пушкинская, 2.
Летом 1831 года поселилась в нем молодая чета — Александр Сергеевич и Наталья Николаевна Пушкины.
Поэту нравилось жить в Царском Селе. Все здесь напоминало ему лицейские годы, школьных друзей.
По утрам Пушкин работал в кабинете на втором этаже, а во второй половине дня гулял с женой в Екатерининском парке.