- Брось!
- ?
- Это приказ!
Папка приземлилась в небольшую лужу, бумаги разлетелись. Мужчина застыл, изображая вопросительный знак, повисла пауза, но тишина не наступила.
- Ха-ха-ха...- загудел генерал.
- Хи-хи-хи...- запищала его спутница.
Когда смеющаяся пара ушла, удивление в глазах военного превратилось в другое. Костин помог собрать, сочувственно покачал головой:
- А нельзя послать?
- Устав категорически не рекомендует.
- И что же делать?
- В нашем городе я не самый младший офицер, отыграюсь. - оглянулся на свои погоны. - Вы что, в армии не служили?
Костин не ответил, надеясь забыть лицо этого человека навсегда. Догнал знакомые силуэты, и когда оставалось совсем чуть, от волнения закашлялся. Когда упитанный затылок стал поворачиваться розовым лицом, закрыл глаза, чтобы удержаться от необдуманного.
- Вам плохо,- спросил генерал.
- А Вам? - переспросил Костин.
- Мне? Мне хорошо, - в недоумении огляделся.
- С чем Вас и поздравляю!
Генерал пожал плечами, переглянулся со своей спутницей, которая не осталась в стороне:
- Да он же пьян!
3
Костин шёл прочь, не разбирая дороги, пересекая газоны с чахлой травой и печальными кустами. Под ногой вздрогнуло, покатилось по бетонной дорожке.
- Осторожно! - послышался испуганный голос.
Мужчина в пиджаке с отвисшими карманами ловко подхватил, не успевшую остановиться, пустую бутылку, осмотрел горлышко, спрятал в обширную авоську. Захотелось спросить, но случайно заглянул в глаза мужчины, прозрачные и бесцельные, и раздумал.
На соседней аллее проявилось стремительное движение. Человек африканской внешности бежал, высоко поднимая длинные ноги, стараясь увернуться от крепышей с красными повязками. Неожиданно преследуемый свернул, пустился прямо по траве, отрываясь от преследователей, но не успевая смотреть под ноги и, скрытая в густой траве, сломанная ветка прервала стремительный отрыл беглеца. Он споткнулся, потерял направление, въехал в ствол векового дуба, который осыпал разбудившего его человека обилием великолепных желудей, чисто прогудел, единственную известную ему, ноту и снова замер. Преследователи подняли ослабевшее тело, взяли под руки, повели. Они, впечатлённые лёгкой победой, оживлённо переговаривались, не обращая внимание на случайных свидетелей.
- Как вам это нравиться? - спросил худой старик в спортивном костюме.
- Совсем не нравится. Разве можно так обращаться с иностранными товарищами.
- Товарищи не участвуют, но заграница причастна, здесь Вы не ошиблись.
- Вы о чём, ведь это негр?
- Да нет, это наш, отечественный.
- Да как у нашего может быть такое лицо?
- Вы что, ничего не слышали о местных неграх?
- Как же негры могут быть местными? В мире и так неспокойно, зачем усугублять?
- Я сам знаю, какая сейчас напряжённая международность,- сказал старик, и окаменел, намереваясь обидеться.
- Расскажите, о чём я не догадываюсь,- извинительно просил Костин.
Старик оживился и подобрел.
- В прошлом месяце завезли в городские магазины стеклоочиститель импортного качества. Стоил недорого, и некоторые брали в больших количествах для неизвестных целей. Через неделю стали появляться люди с потемневшим оттенком кожей. Их принимали за африканцев, оказывали соответствующее уважение, но подозрительно было то, что заграничной речи они не признавали, а на русском разговаривали преимущественно матерным способом. Да и выглядели удивительно нетоварно.
Попал один из них в вытрезвительное заведение. Проверили документы, и получилось, что гражданин вовсе не иностранный, а очень даже наш, только с плохими отзывами с работы. При нём оказался пустой пузырёк из-под очистителя. Стали разбираться, и выяснилось, что употреблял он эту злую жидкость исключительно внутрь, для получения алкогольной радости, а протестующий организм, проявляя категорическое несогласие, потемнел.
Доктор старой школы, почти академик, категорически объяснил все тонкости и буквально за неделю выдумал лекарственное спасение. Объявили по радио, показали по телевидению, а никто не приходит. Когда с ними пробуют разговаривать, так просто убегают или прячутся. Ещё он открыл, что если ничего не делать, то кожа останется тёмной до конца жизни, и даже дети будут неграми. Было принято решение вылавливать замеченных и лечить принудительным способом.
Старик засмеялся, но взял себя в руки и продолжил:
- Одного поймали, поместили в стационар, а он не светлеет и ночью по латыни бредит. Долго бились, и кровь переливали, и кожу пересаживали. Кое-как вылечили, а он возьми и окажись чистопородным афроамериканцем. На врачей в суд решил подавать, но через неделю самопроизвольно потемнел и улетел домой, радуясь, что все кончилось не слишком плохо.
Старик посмотрел на часы, заторопился: