Да и завидовала-то несильно. Некогда было.
Пусть завидуют ей – но тоже несильно. Так подбадривала себя Катя, когда очень уставала или у неё что-то не получалось.
Но чаще получалось – поэтому она была всегда весёлой, дружелюбной и отзывчивой.
Как настоящая королева – об имидже которой Катенька на радость маме никогда не забывала.
После уроков в школе и занятий по вокалу Катя торопилась на репетицию. Ловко запрыгнув на заднее сиденье машины, Катя принялась слушать инструкции, которые давала ей мама. В пятницу, уже в пятницу, состоится новая свадьба. И что это будет за свадьба! Мамино агентство начало готовиться к ней заранее – за несколько месяцев. Сколько сотрудников было задействовано, сколько привлечено людей со стороны! Московские гости хотели бракосочетание с размахом, с фантазией! Для них сняли роскошную виллу на берегу моря – торжество должно было проходить там. И всё в традициях восемнадцатого века: и костюмы всех присутствующих, и декорации, и мебель в парадных помещениях виллы, и даже посуда, и, само собой, церемониал. Мама забронировала несколько карет с четвёркой лошадей каждая; ансамбль музыкантов, играющих старинную музыку; переносную установку «Свето-музыкальные фонтаны», шоу огня и фейерверков. Заказчики также пожелали видеть в обслуживающем персонале настоящих лилипутов – но заманить в город единственную знакомую маме труппу не удалось. Весёлые лилипуты были всем нужны, и потому график их выступлений был очень-очень плотным.
Так что вместо лилипутов в программе были задействованы мальчик и девочка. По сценарию свадьбы у них было много обязанностей, так что Катенька, а на эту роль мама привлекла, конечно же, её, теперь активно репетировала. А в последние дни перед торжеством особенно часто.
Мальчик, которого выбрали ей в пару, был из Катиного детского модельного агентства. Его звали Лёней. Катя называла его про себя «Индюшок», такой Лёня был надменный и самовлюблённый. Даже смешно – настолько часто и тщательно он разглядывал себя в зеркало, оттачивал движения и важно разговаривал с теми, кто к нему обращался. Глядя на Индюшка, Катя думала: интересно, а я тоже так глупо смотрюсь со стороны, когда разглядываю себя в зеркало? И старалась смотреться реже, просто сильнее контролировала своё поведение. Хотя, как не раз повторяла мама, девочкам можно и даже нужно как можно чаще видеть своё отражение, а уж девочкам-моделям тем более. Но а чем хуже мальчики-модели? – задавала себе вопрос Катя. Значит, и им можно. Да, можно – только такие мальчишки почему-то Кате не нравились...
С Лёней Катя почти не общалась – да чего им было обсуждать? Иногда только, когда Катя хихикала, устав наблюдать приторную Лёнину улыбочку и вспомнив, что он Индюшок, Лёня презрительно фыркал и, когда никто не видел, показывал Кате неприличную комбинацию из пальцев. На это Катя, тоже улучив момент, с удовольствием складывала и демонстрировала Индюшку ответную комбинацию. И оба снова мило улыбались...
А сегодня им некогда было «радовать» друг друга. Сводная репетиция всей церемонии! Сложность была в том, что жениха и невесту заменяли другие люди – вся программа должна стать для них сюрпризом. Это было очень неудобно – ведь люди должны были чётко запомнить, кто когда куда должен встать, куда отойти, чтобы праздник получился интересным для его участников. И зрелищным, конечно же. Гости обычно тоже репетируют – Катя это хорошо понимала, не говоря уже о маме, которая пыталась объяснить ситуацию заказчикам. Но москвичи – люди занятые, а потому они сказали – нет, пусть всё будет сделано вами, а мы приедем и будем уже иметь всё готовое и сразу начнём веселиться и праздновать.
Так что вот уже третий час около пятидесяти человек обслуживающего персонала будущей свадьбы моталось по вилле и её внутреннему двору, несколько раз в ворота въезжали и выезжали кареты, молодые плечистые парни, изображающие ливрейных лакеев, выскакивали к одной из них со свёрнутой в рулон ковровой дорожкой, а Катя и Лёня мчались раскатывать её – по этой дорожке, выйдя из кареты, должны были парадно пройти через весь двор ко входу в виллу жених и невеста. Всё это вместе почему-то занимало очень много времени, синхронности было добиться трудно – так что операция повторялась ещё и ещё раз.
А танцы... Полонез с Лёней – это было отдельное мучение. Танцевал красавчик плохо, все ошибки сваливал на Катю, когда объяснял это хореографу. И строил такое невинное личико, что ему, подлецу, верили, а Катя оказывалась виновата. Но на дочку владелицы агентства тоже особенно не поругаешься, так что репетиция лишь затягивалась. Чтобы не расстраиваться, Катя представляла на месте Индюшка другого мальчика – какого-нибудь, просто хорошего, – и ей сразу становилось веселее.
А на послезавтра, то есть на среду, была назначена репетиция в костюмах!
Во вторник, приехав из школы, Катя обнаружила платье в своей комнате – наконец-то его привезли из ателье.
Что это было за платье!
Катя тут же надела его, собрала волосы в пучок, приколола малюсенькую шляпку с закрученными вверх полями и украшенную искусственными серебристыми цветочками, обула туфли, встала у зеркала и посмотрела на себя.
Инфанта! Прекрасная инфанта, маленькая наследница престола – вот кто смотрел на Катюшу из зеркальной глубины. Наследница престола любого государства – да, любого, потому что такая замечательная девочка могла соответствовать любому времени, любым церемониям и обычаям. В данном случае она, конечно же, принцесса века восемнадцатого – времени благородной роскоши и возведённого в культ изящества. Дворцовые тайны, коварные интриги, а в центре этого она – величественная и неподкупная принцесса, будущая королева, перед которой преклоняются придворные и самые знатные люди страны...
Катенька замерла в торжественной позе, представляя себя на собственной коронации. Как жалко, что на самом деле её увидит лишь круг свадебных гостей! На этот раз не удастся на глазах у жителей города прогуляться по парку, продефилировать по набережной – свадебный кортеж проедет от гостиницы к загсу, а оттуда двинется сразу на приморскую виллу. Торжество пройдёт уже там. И всё время только от Кати будет требоваться внимание, синхронность, чёткость и ещё раз внимание... Плюс дурацкий Индюшок и вспышки фотокамер. Разве что снимки и видеодиски останутся на память об этом событии. А платье... Хоть его оплатили заказчики свадьбы, забирать его себе они точно не будут. Но и Кате оно не достанется. Так что платье тоже отправится обратно в ателье и будет вывешено в магазине на продажу (в мамином бизнесе ничего не пропадало).
Ну неужели Катюшу, всю такую в историческом костюме, никто не увидит? Обидно, это будет очень обидно! Нет, так дело не пойдёт...
Катя осторожно отодвинула тюлевую занавеску и посмотрела в окно.
Их новый дом элитной застройки стоял на самом краю жилого комплекса. Сразу за домом был высокий деревянный забор, который отделял дом от большой стройки – возводили такие же элитные, такие же красивые здания. Окна Катюшиной комнаты выходили на пустырь, раскинувшийся за этим забором. А дальше – только неинтересный строительный кран, котлованы, сваи, недостроенные стены. Мама не расстраивалась по этому поводу – стройка шла быстро, так что скоро пейзаж обещал измениться, стать стильным, благоустроенным, радующим глаз современными жилыми домами и миленьким двориком с детской площадкой и парковой зоной.
Катя не расстраивалась тем более. Много раз она видела, что на перекопанном и изрезанном кривыми траншеями пустыре играют мальчишки. Если зимой они устраивали прятки, бросались снежками, если выпадало достаточно снега, или просто сидели на досках и болтали, то весной они придумали другое занятие. Они приходили на пустырь во второй половине дня и начинали копаться в траншеях, выкидывать оттуда землю, укреплять получившиеся ходы кусками досок, палками. Скоро получился настоящий городок – перекрытия, арки, мостики. Кате хорошо было видно его с третьего этажа. Она наблюдала за мальчишками. Так, ни за чем. Наблюдала, потому что интересно. И иногда, выбрав момент – чтобы мальчишки обязательно не были серьёзно заняты (они тогда ничего не замечали), – она выходила на балкон. Как правило, она была в одном из своих костюмов или нарядов, которые ей давали подогнать по фигуре домой перед ответственным выступлением или фотосессией. Конечно, Катюша делала вид, что стоит на балконе просто так и кого-то там на пустыре совершенно не замечает. Чаще всего она «разговаривала по телефону» – прикладывала к уху мобильный и будто бы вела переговоры с продюсерами. Слова «съёмки», «контракт», «режиссёр-постановщик» Катя старалась произносить наиболее чётко – может быть, им удастся долететь до ушей мальчишек и дать понять, что за важные разговоры ведёт эта красивая девочка на балконе. Она была по-деловому краткой, лицо её выражало заинтересованность и величественное спокойствие. Да и вообще Катенька выглядела очень достойной, независимой и взрослой девочкой. Такой, которой уже совершенно не интересно носиться по траншеям и ковыряться в песке. Незаметно скашивая глаза в сторону, она видела, что мальчишки наблюдают тоже – то один, то другой бросали на неё взгляды. «Поговорив по телефону», Катя неторопливо уходила с балкона – и тут же осторожно подглядывала в щёлку между шторой и рамой. Видно было плохо, иногда и вообще ничего. Но когда удавалось заметить, что её появления по-прежнему ожидают – смотрят, смотрят мальчишки на её балкон, Кате становилось очень весело! Катюша не знала, кто эти мальчишки, плохие они или хорошие. Мальчишки просто там были – и им было до Кати дело. Они не кричали ей никаких гадостей, не выражали своего восхищения или одобрения. Но для Кати их внимание было дороже сладенького умиления взрослых, которые так часто заходились в восторге и изо всех сил сюсюкали с ней.