– Ладно, – усмехнулась она. – У тебя с этим порядок?
– Пока да, – ответил он. – Но возможно, придется снова этим заняться после фильма.
Она повернула голову к его плечу и прижалась губами к футболке. Он чувствовал, как его окутывает тепло ее дыхания.
– И еще, – добавил он, – так у меня останется страховка.
– Это хорошо, – ответила она. – Так что, ты так и поступишь? Возьмешь больничный отпуск?
– Мне это тяжело, понимаешь?
– В каком смысле?
– Как будто я признаю, что я… ну не знаю… Не могу сам со всем справиться, что ли…
Она обрадовалась, что он сейчас не видит ее лица, и постаралась выровнять дыхание.
– Что ты, все совсем не так, – сказала она. – Больничный лишь даст тебе больше времени, чтобы со всем справиться. Ты справишься с чем угодно. Ты всегда мог.
Демарко следил за происходящем на экране.
– Вот Томми Ли Джонс точно может. Этот фильм вышел до или после «Старикам тут не место»?
– Не уверена. Здесь он выглядит моложе.
– Ты знаешь, что он учился в Гарварде? И был соседом Альберта Гора.
– Он там изучал английский. И еще играл за вратаря в футбольной команде всей Лиги Плюща.
– Ты все это на ходу сочиняешь, да?
– Его отец начинал техасским ковбоем, а закончил на нефтяных скважинах.
– Видимо, он твой кумир, раз ты так много о нем знаешь.
Демарко какое-то время смотрел на экран, а затем сказал:
– Мне было двадцать четыре, когда я увидел его в «Беглеце». Тогда я решил, что хочу работать в правоохранительных органах.
– Двадцать четыре, – повторила она. – А до этого?
– Ничего такого. Я из кожи вон лез, чтобы закончить школу. Потом полтора года пил, дрался и работал на сталелитейном заводе в Янгстауне. Потом я выбил все дерьмо из парня, который оскорбил мою девушку, и меня за это арестовали. Судья предложил мне год в тюрьме или пойти в армию.
– Где ты служил?
– Пять месяцев в Панаме и один в Ираке. Остальное в Штатах. Потом я вернулся домой, где у меня не было никого и ничего. Весь первый день я провел один в кинотеатре.
– «Беглец».
– В программу по защите свидетелей в США можно только с дипломом колледжа. Как и в ФБР. Оставалась только полиция штата. Я не хотел арестовывать своих старых знакомых, поэтому переехал за тридцать миль к западу.
– И вот ты здесь, – сказала она.
– В объятиях прекрасной женщины.
Они крепко обнялись и лежали в тишине. Разговор о своем прошлом, внезапный и без принуждения, – это совсем не то, что он планировал, но теперь, когда дело было сделано, он одновременно чувствовал и облегчение, и смущение.
Затем он спросил во время финальных титров:
– Хочешь, перемотаю назад последнюю часть? Прости, что так много болтал.
– Ты лучше любого фильма, – ответила она.
– Даже «Апокалипсис сегодня»? – улыбнулся он.
– Ну, за исключением сцены смерти Марлона Брандо, – сказала она. – Это довольно сложно побить.
Он придвинул ее к себе, прижал губы к ее уху и прошептал, как можно лучше подражая Марлону Брандо:
– Ужас… ужас…
Глава пятнадцатая
Нередко случалось, когда они занимались любовью, она вспоминала свой первый раз с Демарко. Когда такие мысли просачивались, она думала: «Это в точности как мой самый первый раз, когда мне было пятнадцать».
Ее первый раз с Демарко был больше года назад, еще до его окончательного расставания с Ларейн, до того ужасного шока от смерти Томаса Хьюстона и его семьи. Если бы тем вечером все решал Демарко, то свидание закончилось бы поцелуем в щечку на парковке ресторана. Но вместо этого она поехала за ним домой, не тайно, а игриво, даже не пытаясь укрываться от обзора его зеркала заднего вида. А потом, когда он въехал в гараж, она заблокировала дверь своей машиной и вылезла из нее. Он подошел к ней, на лице его читалось удивление, а она взяла его за руку и сказала: «Я хочу посмотреть, где ты живешь», но в мыслях у нее звучало «как ты живешь», потому что ей хотелось узнать о нем все на свете и она боялась, что он больше никогда не пойдет с ней на такой контакт.
В доме он налил им немного виски, отнес спиртное в гостиную, поставил ее бокал на кофейный столик напротив дивана, а свой понес к диванчику, где сам и сел. «Вот и все», – сказал он, будто больше ничего нельзя было сказать ни о доме, ни о нем самом. В ресторане он был забавным и внимательным, но теперь, у себя дома, при тусклом свете, идущем из кухни, мужчина снова стал серьезным. Поэтому она взяла свой бокал и, попивая виски, медленно протанцевала к его дивану, а затем села к нему на колени.