– Ты, наверное, не знаешь, что у нас есть пара зарегистрированных сексуальных преступников, живущих в радиусе двадцати миль отсюда, – сказал ему кузен Уильям.
– Правда? – удивилась Джейми.
– Один из них живет чуть севернее. Живет в двухэтажном доме на сорока с чем-то акрах с женщиной и братом. Какая-то антиправительственная группировка. Я забыл, как они себя называют.
– Это не с ними жила пятнадцатилетка? – спросил другой кузен.
– Ей было четырнадцать, – ответил Уильям. – Один из них взял всю вину на себя. Отсидел полгода или где-то так. Но из того, что я слышал, они все были в этом замешаны. Даже девушка. Делитесь с ближними своими, понимаете, о чем я?
– А с девушкой что случилось? – спросила Джейми.
– Трудно сказать. Когда это было-то, лет пять назад?
– И ты говоришь, здесь есть еще один? – спросил Демарко.
– Сексуальный маньяк? – уточнил Уильям. – Он вырос где-то в восьми милях от Лейквью-Роуд.
– Это там мы сегодня бегали! – воскликнула Джейми. А затем подмигнула Демарко. – То есть я бегала.
– Ну, – продолжил Уильям, – если бы вы пробежали дальше, то увидели бы старую заброшенную молочную ферму. Вот только там больше ничего нет, кроме десятка собак, кошек и кур на свободном выгуле, да еще двух стариков. Я не знаю, что стало с их сыном-педофилом.
– Все трое однозначно собирают правительственные чеки, – сказала жена Уильяма.
– Однозначно, дорогая. Однозначно.
Болтовня продолжалась еще где-то минут десять, и Демарко внимательно слушал, отмечая не только полученную информацию, но и различие в речи и произношении. Те родственники, кто переехали из Абердина, включая всю семью Джейми, и те пожилые, которые остались, тети и дяди, говорили либо без явного акцента, либо как-то плавно, почти певуче, не так громко и грубо, как местные жители моложе пятидесяти. До этого момента Абердин представлялся ему чем-то вроде Бригадуна, волшебного маленького городка, застывшего во времени. Но в нем было и своеобразное уродство, понял он. Тьма современности, наступающая со всех сторон.
Брайан поднял телефон и показал на экран.
– Народ, уже почти половина первого, – объявил он. – Лучше бы поторапливаться. Пора прощаться с бабушкой.
Глава двадцать девятая
В ходе похорон семья выстроилась в очередь, чтобы в последний раз взглянуть на бабушку перед тем, как закроют гроб. Демарко стоял рядом с Джейми и обернулся, чтобы взглянуть на библиотекаршу, сидевшую в одиночестве в четвертом ряду складных стульев, ее пронзительный взгляд вперился в него. Когда он посмотрел на нее, она слегка ему кивнула.
Он нагнулся и прошептал Джейми:
– Ничего, если я отойду на минутку?
– Переборщил с кофе? – спросила она.
– Я быстро.
Чтобы не начать разговор с теми, кто стоял в очереди позади него, Демарко опустил взгляд, пока шел к библиотекарше. Он прошел мимо множества женщин в благородной одежде серых, черных и темно-синих тонов и примерно такого же количества мужчин в скромных костюмах и брюках. Даже подростки не были одеты в хаки. Ему подумалось, что стоит купить черный блейзер в ближайшем торговом центре. Он надеялся, что Джейми согласится уехать из Абердина максимум послезавтра. А пока его терзало любопытство.
– Мисс Туми, – встал он у конца ряда, – вы не против, если я присяду?
– Миссис, – поправила она. – Да, конечно, – она немного повернулась, чтобы сидеть к нему лицом.
– У меня был интересный разговор с мистером Хойлом сегодня утром, – сказал он.
– Доктором Хойлом, – снова поправила она.
– А. Так он действительно судмедэксперт?
– На пенсии, – ответила она.
– Да, он мне так и сказал. Однако меня интересует вот что…
– Да, – сказала она.
– Да?
– Да, он вас ждал. Я помогла все организовать.
– Понятно. Тогда у меня другой вопрос…
– Зачем, – вставила она.
– Именно. Зачем весь этот разговор? Почему я? Почему там?
– Мы надеялись, что вы почувствуете весь ужас этого преступления. Знаете, они там несколько лет пролежали. Сложенные, как дрова. Все это несчастье, просачивающееся в землю. И вы его почувствовали, правда?
– Я всегда чувствую несчастье жертв, – сказал он.
– Я знаю, – ответила она.