Временные обязанности генерала Гарнизона подходили к концу, но он не позволил солдатам отступить от строжайшей дисциплины и в три часа пополудни, решив сам объехать город, двинулся во главе своего импровизированного главного штаба.
Чтобы изобразить этот главный штаб, понадобился бы карандаш Шарле. Все офицеры генерала Гарнизона ехали верхом, но делали они это кто во что горазд — Мазепа ведь тоже был на коне! Одни расставляли ноги колесом и удерживались в седле лишь с помощью рук; другие не сидели, а лежали. Штаны у некоторых задрались до колен и напоминали короткие кюлоты. В зависимости от темперамента наездников лица у них были либо белыми, либо пунцовыми. Далузи держался прямо, напряженно и, покусывая губы, сохранял величественную осанку и степенность высокого должностного лица.
У него имелись основания быть довольным собой: повсюду он мог наблюдать полное спокойствие, порядок, как в пчелином улье, тишину, как в монастыре. На всем пути его приветствовали барабанным боем; ему отдавали все почести, подобающие главнокомандующему. Надо сказать, что славный сержант был несколько ошеломлен и опьянен этим. Внешне он оставался спокоен, но в голове его бурлили беспорядочные мысли. В конце концов, он добился того, чего не смог добиться генерал Рапп: он умело воспользовался одним мятежом, чтобы остановить другой мятеж; бурей он успокоил бурю. Он исполнил волю всей армии. По крайней мере, его товарищи получили хоть какое-то вознаграждение за пролитую ими кровь и полученные раны; теперь у них было на что отправиться в путь и вернуться домой. Именно он, Далузи, совершил все это и своей твердостью сдержал противника, уже готового воспользоваться его ошибками. Нет сомнения в том, что даже маршал Франции не смог бы проявить большего хладнокровия, большей методичности в действиях и большей энергии. Такие замечательные качества у простого сержанта! Правительству станет известно об этом, и кто знает… Военные мелодии убаюкивали эти сладкие грезы, задавая тон его честолюбивым помыслам, и Далузи уже сам толком не знал, а не Рапп ли это занял его место и не он ли, Далузи, с триумфом возвращается сейчас в свои законные должность и звание.
Но уже на следующий день эти последние признаки человеческих слабостей исчезли в скромной и честной душе славного сержанта.
В тот же день, в девять часов, когда закончилось распределение денег, раздался сигнал общего сбора и армия, покинув посты и сняв осаду дворца, стала стягиваться на Плаццармной площади. Далузи, сопровождаемый своим штабом, приказал войскам выстроиться в боевом порядке и, историческим жестом, как сказал бы Сен-Симон, потребовав тишины, прочел следующее воззвание:
"Солдаты Рейнской армии!
Смелый поступок, совершенный вашими унтер-офицерами во имя того, чтобы вам была воздана справедливость и чтобы вы сполна получили жалованье, опорочил их в глазах городских и военных властей. И только в вашем примерном поведенииу безоговорочном подчинении и вашей безупречной дисциплине надеются они найти свое спасение: надежной порукой тому служит ваш образ действий, который вы сохраняли вплоть до этого дня. Они надеются, что вы не измените себе и впредь. Солдаты, у офицеров-казначеев имеются на руках все причитающиеся вам деньги; гарнизон вернется на свои исходные позиции; посты останутся вплоть до соответствующего приказа главнокомандующего. Сразу по возвращении туда сержанты пехоты и кавалерии отправятся к своим офицерам-казначеям и, прежде чем рассчитаться с войском, получат приказ от господ полковников, дабы те, кого это касается, проявляли сдержанность. Пехота должна быть распущена: она получит приказ от высшего начальства; кавалерия же, не имея еще никаких приказов, будет ждать, как решится ее участь, чтобы, по крайней мере, перед роспуском вернуть лошадей, оружие и все, что принадлежит правительству. И мы сможем сказать: "Это французы; они честно служили; им заплатили столько, сколько следовало, и они подчинились приказам короля, нося это славное имя — Рейнская армия"".
— А теперь, — добавил генерал Гарнизон, — известите генерала Раппа, что он может явиться и провести смотр своих войск.
И сержант Далузи вернулся на свое место — замыкающим у себя в роте.
Два дня спустя оружие было сдано в арсенал, а все части были распущены. Далузи, предводитель мятежа, избежал смертной казни: министр вручил ему эполеты младшего лейтенанта.
Но мир грозил растянуться на неопределенное время, и потому, едва наступил положенный срок, славный сержант подал в отставку и вернулся к частной жизни, сохранив от своих былых почестей лишь почетное звание генерала.
Как мы успели заметить, все его так и называют до сих пор в вольном городе Страсбурге.
На этом, полностью удовлетворенные рассказом нашего хозяина, мы распрощались с ним, отправились спать и спали, как настоящие эльзасцы.
На следующий день, в девять часов утра, я уже стоял перед Страсбургским собором.
Это было самым прекрасным из того, что мне довелось увидеть во время путешествия по Рейну. И потому я не буду пытаться описывать его, а просто отошлю к нему моих читателей как к восьмому чуду света.
КОММЕНТАРИИ
Книга путевых впечатлений Дюма "Прогулки по берегам Рейна" ("Excursions sur les bords de Rhin"), посвященная путешествию по Бельгии и Германии, которое писатель предпринял в 1838 г., впервые печаталась отдельными главами в журнале "Парижское обозрение" ("La Revue de Paris") в сентябре — ноябре 1838 г., а также фельетонами в газете "Век" ("Le Sidcle") в августе — декабре 1840 г. Первое отдельное издание: Paris, Dumont, 8vo, 3 v., 1841.
Это первая публикация книги "Прогулки по берегам Рейна" на русском языке. Перевод ее был выполнен М.Таймановой специально для настоящего Собрания сочинений по изданию: Paris, Michel L£vy Frfcres, 12mo, 2 v., 1854.
Брюссель
5 …Я приехал в Брюссель 20 августа 1838 года с намерением объехать всю Бельгию и по берегам Рейна вернуться во Францию. — Дюма совершил поездку в Бельгию и Германию в августе — октябре 1838 г., чтобы развеять горе, в котором он находился после смерти матери, умершей 1 августа. Покинув Париж 8 августа, он уже на следующий день прибыл в Брюссель. В этой поездке его сопровождала актриса Ида Феррье (1811–1859), в то время его любовница, а с 1 февраля 1840 г. его жена.
Брюссель — старинный город в Бельгии, известный с VII в., столица герцогства Брабант; в средние века входил в состав нескольких феодальных государств, а после наполеоновских войн — Нидерландского королевства; с 1831 г. — столица независимой Бельгии. Рейн — река в Западной Европе (длина ее 1 320 км), важнейшая водная магистраль; берет начало в Альпах, в швейцарском кантоне Граубюнден, протекает через Боденское озеро, пересекает отроги Юры и Шварцвальда, затем течет по Верхнерейнской низменности, в среднем течении прорывается через Рейнские Сланцевые горы, в нижнем течении пролегает в пределах Среднеевропейской равнины и при впадении в Северное море образует сложную дельту; долина реки находится в пределах Швейцарии, Лихтенштейна, Австрии, Германии, Франции и Нидерландов.
Во время своего путешествия Дюма поднялся по течению Рейна от Кёльна до Страсбурга.
… У меня имелось рекомендательное письмо к его величеству королю Леопольду. — Леопольд I (1790–1865) — первый бельгийский король (с 1831 г.); младший сын владетельного герцога Франца 1 Саксен-Кобург-Заальфельда (1750–1806) и его второй жены (с 1777 г.) графини Августы фон Рейс-Эберсдорф (1757–1831); с 1799 г. состоял на русской службе, участвовал в сражениях при Лютцене, Ба-уцене и Лейпциге, в 1814 г. получил чин генерал-лейтенанта русской армии; в 1816 г. принял английское подданство, женился на английской принцессе Шарлотте Уэльской (1796–1817), вероятной наследнице престола, и получил титул герцога Кендалла; после смерти жены поселился во Франции; после того как в результате революции 1830 года Бельгия отделилась от Нидерландов и обрела независимость, был избран Национальным конгрессом королем бельгийцев (4 июня 1831 г.); в 1832 г. женился на принцессе Луизе Марии Орлеанской (1812–1850), старшей дочери французского короля Луи Филиппа; в течение тридцати четырех лет своего правления строго соблюдал конституцию и способствовал мирному развитию своей страны.