Нас учат в школе, что все в Испании верили, что Армада непобедима, но это не так. Окажись мы в Ла-Корунье в июле 1588 года, мы бы услышали, как командир Армады, герцог Медина Сидония говорит в узком кругу о неготовности флота. Несчастный человек, ничего не знавший о море и великих дерзаниях и признававшийся королю, что его всегда тошнит, когда не видно земли, был принужден к командованию бюрократом, который знал, что герцог не отличается инициативой и будет слепо следовать приказам, отданным в Эскориале. Накануне отплытия герцог писал Филиппу, что «…флот сейчас сильно уступает английскому; команды ослаблены болезнями, и все новые люди заболевают каждый день из-за дурной пищи… Провизия сгнила, вода протухла, а наши запасы не продержатся и двух месяцев при самых выгодных условиях… Поверьте мне, Ваше Величество, мы очень слабы; молю, не позволяйте никому убедить Вас в обратном».
Но Филипп разрабатывал планы самолично и, кроме того, верил, что на его стороне Господь. Так что 12 июля 1588 года жители Ла-Коруньи столпились у воды посмотреть, как огромные корабли с золочеными носами отплывают навстречу гибели — с длинными вымпелами, вьющимися по ветру, и распятиями на баке. Далеко в Эскориале король преклонил колени перед святым причастием, по всей Испании зазвонили церковные колокола, и народ молил Господа о победе.
Несмотря на годы планирования, великий бюрократ не знал, что в самый опасный миг английские католики, представленные ему как люди, жаждущие переворота, поднимут мечи за Англию.
Старинный город лежит на крутом холме над гаванью, и узкие улочки ведут к бастионам, где похоронен сэр Джон Мур. Мраморная урна покоится в тени пальм и буков — кто-то даже пытался разбить здесь английский садик с маргаритками, фуксиями, геранями и изгородью из бирючины. С бастионов открывается прекрасный вид на воды, которые видели столько прибытий и отплытий. Дети с окрестных улочек играют у могилы сэра Джона Мура, а няньки катают коляски по садику, потому что там больше тени, чем где-либо еще в старом городе. Иногда приходит английский турист, делает фотографию и вслух цитирует несколько строк из стихотворения, известного каждому англичанину — по крайней мере, первые его строки. Когда Муру помогали подняться на ноги после того, как французское ядро разворотило ему левое плечо, меч запутался в ногах, и адъютант начал его снимать. Мур его остановил. «И так хорошо, — сказал генерал. — Я бы предпочел, чтобы он вышел с поля вместе со мной». Последние слова Мура были обращены к капитану Стэнхоупу: «Передайте мою любовь вашей сестре». Сестрой капитана была Эстер Стэнхоуп, и если бы Мур выжил и женился на ней, то, как полагают некоторые, Англия несомненно потеряла бы одну из величайших своих сумасбродок.
Прежде чем покинуть Ла-Корунью, я отправился на самый конец высокого мыса, чтобы посмотреть на римский маяк, известный как Башня Геркулеса, — и счел его одним из самых интересных памятников Испании. Он более трехсот футов высотой и до сих пор используется как маяк. В основании он квадратный, какими считаются и первые этажи Фаросского маяка в Александрии, и нижняя часть — римской постройки. Во время реконструкции много лет назад был разрушен наклонный пандус, по которому заводили вьючных животных с дровами для бакена на вершине. Я постучал, потом поколотил в дверь в надежде увидеть здание изнутри, но не смог никого дозваться.