Но Кононова совсем не собиралась посвящать Кира в детали своего знакомства со Смоляковым. Она спросила:
– Ты говоришь, Смола – фактически владелец вашей газеты? Он как, просто деньги гребет или участвует в процессе?
– Ну, денег с нашего «Прибоя» особо много не нагребешь, – заверил ее Кирилл. – А насчет процесса… На редколлегии я его ни разу не видел, но с главным они сношаются, это точно. Вместе коньячок глушат. Ну и пиарим его, конечно, как можем: самый широкий ассортимент! Самое скоростное такси! Самый уютный в городе ресторан!
– Слушай, а кто конкретно тебе не дает писать об убийствах? Вся редколлегия или лично главный редактор?
Кирилл ухмыльнулся:
– Главный… Но говорит, что является рупором редколлегии.
– Интересно, он по своей инициативе действует или по чьему-нибудь указанию?
Кир слегка растерялся:
– Главный признал – знаешь, так, кулуарно, – что его мэр попросил зря страстей не нагнетать, пока курортники тут.
– А мэр к газете какое отношение имеет? У него тоже ваши акции есть?
– Акций, конечно, нет, но Савченко – он же хозяин города, – отвечал Кирилл. Уверенности в его голосе, правда, не было. – Так ты думаешь, это сам Смола запретил об убийствах писать? А зачем ему?
– Без понятия. Надо подумать.
– Во, блин, у тебя мозга работает, – похвалил ее Кирилл. – Я-то, дурак, даже даты убийств сопоставить не догадался…
– Ты слишком давно в этом варишься, – утешила его Варя. – У тебя уже глаз замылился. А у меня взгляд – еще свежий. Ну что, про Соленую Падь мне расскажешь? Я, правда, и сама уже кое-что узнала…
– С кем общалась? – деловито вопросил Кирилл.
– С Пашуковым… Изволил допустить к телу.
– К телам убитых?! – загорелся Кир.
– Да нет, к своему телу. Жирному… Маленькое интервью дал. Ну очень маленькое… Правда, обещал и в морг сопроводить. Может быть, завтра.
– Брешет, – авторитетно сказал Кирилл. – Никогда он тебя туда не допустит.
Варя кивнула:
– Знаешь, мне тоже так показалось…
Кирилл подмигнул:
– Тут через личные связи действовать надо. Хочешь, возьму тебя в долю? У меня в морге друган работает санитаром. Сутки через трое. У него как раз завтра смена.
– Конечно, хочу, – загорелась Варя.
– Только тебе это будет дорого стоить, – прищурился Кирилл. – Мой друган предпочитает текилу.
– Не вопрос. Обеспечим, – согласилась Варя.
– И идти придется ночью. После одиннадцати, когда начальников нет. Не сдрейфишь?
Варя помимо воли представила: чернильная южная ночь, гулкий кафель, полудохлые лампочки – и растерзанные трупы на мраморных столах…
– А чего мне бояться, Кирилл? Ты же меня охранять будешь.
Кир довольно хмыкнул:
– Не вопрос, охраню! Если что – всех живых и мертвецов раскидаю! Слушай, а что тебе еще Пашуков рассказал?
– В основном – общие фразы. А из ценных – единственная: оказывается, при убитых не нашли ни кошельков, ни денег.
– Едрена вошь! Неужели он их разодрал, а потом – по карманам шарил? Это ж какую силу воли надо иметь! – изумился Кирилл.
– А раздирать людей в клочья – силы воли не надо? – ответила вопросом на вопрос Варя. И добавила: – Я, кстати, в Абрикосово ездила, послушала, что народ говорит. Кое-кто там считает, что убийца – вообще не человек.
– Зверь? Инопланетянин? Чушь, – отрезал Кирилл.
А Варя подумала: «Всем ты, Кирюша, хорош, только с версиями работать не умеешь. Решил, что убийца – маньяк, и все тут. Ничего другого не приемлешь».
– Как же ты до Абрикосова добиралась? – вдруг спросил Кир. – Неужели на автобусе? Или таксистов спонсировала?
– А у меня тут машина. «Девяносто девятая». Напрокат взяла.
– Да ты что? – удивился Кирилл. – У нас в городе есть такой сервис?
– А ты не знал? Все, как за границей. На машине даже наклейка: rent-a-car.
– И нормальная тачка? Не разваливается?
– Да нет. Бегает резво.
– Что ж, будем иметь в виду. – Кирилл что-то черкнул в своем ежедневнике. – И тема – хорошая, может, напишу как-нибудь про эту контору, и машина твоя нам пригодится.
– Будет надо – обращайся, – улыбнулась Варя.
Кир вдруг поднял указательный палец, насторожился, повел носом… Торопливо пояснил:
– Нюхом чую – идет гроза!
– Чего? – Варя машинально взглянула за окно, на отчаянно голубое небо.
– Сейчас увидишь, – вздохнул Кирилл.
Дверь кабинета распахнулась. По унылой роже и полному параду – костюм с галстуком в такую жару! – Варя поняла, что к Кириллу пожаловал сам главный редактор.
– И долго я еще буду ждать? – визгливо и недовольно, как умеют только начальники, провозгласил он.
Кир взглянул на часы:
– Ровно тридцать четыре минуты, Михаил Ефремович. Даже – тридцать три с половиной – и материал у вас на столе.
Редактор мазанул по Варе сердитым взглядом и, не сказав больше ни слова, покинул кабинет.
«Как хорошо, что я не к нему пошла об убийствах болтать!» – порадовалась Варя.
Едва за главным закрылась дверь, Кирилл облегченно вздохнул:
– Повезло еще. При дамах – он хоть матом не орет… Ладно, хотел с тобой за знакомство по рюмочке пропустить – но, видно, придется в другой раз. Завтра в морге текилки клюкнем. Ну что, где встречаемся? Давай я к гостинице подойду. Ты же – в «Черноморской» проживаешь?
– Ага. Номер двести шесть. И мобильник мой запиши. – Варя продиктовала номер.
– Ладно. Завтра в двадцать два тридцать – я у тебя. Морг на окраине, вот твоя машина и пригодится. А если что изменится – тебе на мобилу перезвоню. Все, Варька, тикай, а то Ефремыч с меня шкуру спустит.
Варя вышла из редакции в пять часов вечера. Огорченно подумала: «Нет, без обеда не обойтись». Прямо сказать, она надеялась, что на юге – при жаре да при постоянной занятости – ей удастся легко и безболезненно отдать дань диете. По дороге сюда, в самолете, вообще планировала одними фруктами питаться. Но подлец организм перспективе сидеть на персиках с грушами не радовался. И настоятельно требовал мяса – огромную отбивную с хрустящей корочкой. Или скворчащий шашлычок. Уговоры и аутотренинг не помогали: хочется есть, и все тут. Так что придется идти у организма на поводу, а то мозги работать не будут.
«Даю тебе ровно полчаса», – проворчала Кононова желудку. И решительно вошла в первое же встретившееся кафе – летнюю забегаловку, расположенную у подножья гостиницы «Черноморская».
– Триста граммов шашлыку, картошку фри, салат из овощей. И побыстрее, – приказала Варя официанту.
– А на аперитив? – щегольнул знанием «высшего света» молодой человек.
– Минерал… – Варя вспомнила дурной вкус местной воды и поправилась: – Ноль пять пива. Разливного, светлого.
Она не дала официанту расписать все имеющиеся в наличии сорта:
– Тащи любое российское. Только в темпе, окей?
С неудовольствием понаблюдала, как парень, еле волоча ноги, ковыляет в сторону кухни. Подумала: «Насколько мы, москвичи, все делаем быстрее. И ходим – быстрее, и соображаем – быстрее. Хорошо это или плохо? Наверное, кому как. Лично мне куда лучше живется в ритме большого города. Правда, ритм этот – совсем не полезный. Зря, что ли, в столице люди болеют больше. И умирают раньше. И чаще».
Ожидая аперитив-пиво, Варя осмотрелась по сторонам. В кафешке – пустота, стайка официантов за служебным столиком мучает журнальчики со сканвордами. Посетитель, кроме нее, – единственный. Молодой, симпатичный парень. «Пшеничный», – тут же охарактеризовала его Варя. (Определять человека единственным ключевым словом ее научил как-то полушутя Сергей Александрович, и Варя с удовольствием этот навык оттачивала.)
«Хорошо я придумала, метко», – похвалила себя Варвара. Парень – молодой, не старше тридцати, – обладал роскошной кучерявой шевелюрой цвета спелой пшеницы, светлым, совсем без загара лицом и трогательными коричневыми веснушками. Перед ним красовалась бутылка водки – тоже «Пшеничной».