Только не вздумай, Володя, шутить с нами. Не вздумай… за нос водить или там пропадать, к примеру. И тебя найдем. И семью, и детей. Сестру и племяшку тоже найдем. Решение принято. Не на моем уровне, между прочим. Выше смотри. На государственном. Тебе за честь – исполнить поручение в лучшем виде. Проблемно? Не бери в голову. Ты ведь ловкий парень. Спасешь своего дружбана, вытащишь. И доставишь благополучненько. А мы-то вас встретим как. С распростертыми. Тебе – медали, премии. Юрке – почет на Родине. Целевой грант на бизнес. Я сам пробью… Важно, чтобы он там деньги не успел истратить, распоряжения не дал банку. Деньги, конечно, не ах… Если в государственном масштабе. Но лучше, чтобы за рубеж не утекли. Что это мы российскими деньгами будем НАСА помогать, с какой стати?
Ну, это так, не самое главное. Главное, Юрку береги. Да и свою голову под пули не подставляй. Мы кадрами не разбрасываемся. Ты нам еще пригодишься. Ну, ладно. В добрый путь. Можешь мне позвонить. Один раз. Перед отъездом. Остальное – с моим человеком. Он даст номера и пароли для связи. В добрый путь. Давай, Вовочка, трижды поцелуемся по русскому обычаю. До встречи в Москве.
Не знал полковник Наливайко, что нескоро будет эта встреча, ой как нескоро. Может, никогда больше и не будет никакой встречи.
Он постарается
О чем думал майор Шельга, возвращаясь из китайского ресторана? Да уж… Чистая подлянка. Вот так сюрприз подготовило тебе любимое ведомство. Ну, не совсем твое ведомство… Один черт, хрен редьки не слаще. В благодарность за двенадцать лет безупречной службы. Как в Библии сказано? «По плодам их узнаете». Мама, мама, «ах, как же мама ты была права!». Что наши органы. Что американские. Ни к тем, ни к другим лучше в лапы не попадаться.
А вот Юрка влип. И я вслед за ним. Юрка, Юрка. Ты всегда был такой продвинутый. Бабушка и мама ставили тебя в пример. Сколько мы с тобой прошли, пробежали с лукошками по грибы-ягоды. На полигоне – народу никого, а грибов… Каждый раз по целой корзине приносили белых, красных, черноголовиков. Однажды под обстрел попали… Напугались страшно. Бежали, что было мочи. Слава богу, обошлось – снаряды легли далеко. На следующий день опять туда. Нашли березки сбритые и посеченные осколками – страх… Ни маме, ни бабушке – иначе вообще никогда бы по грибы. На всех озерах Румболовских высот побывали. Рыбу ловили на червячка. Я потом постарше один ходил. Со спиннингом, на блесну. Детские шуточки: «Мы пук, мы пук, мы пук цветов сорвали. Мы пер, мы пер, мы перли их домой. Петр Иванович, как вы спали, как вас мухи не обо… небо сразу потемнело…»
Потом, когда уже взрослыми были, встречались иногда. На днях рождений. Однажды, во время такой встречи, Юрка сказал:
– Послушай, Вовик, ты теперь в органах. И фамилия у тебя подходящая – Шельга. Как у толстовского сотрудника УГРО, следователя Шельги в «Гиперболоиде…». Так что жизнь сулит тебе необыкновенные приключения и дальние путешествия.
– Какие еще такие приключения, Юрик? Работа у меня занудная, канцелярская.
– Погоди, погоди, все еще будет, – говорил тогда Юрка. Как в воду глядел. Так вроде и получилось. Юра – инженер классный, что-то там изобрел, аж до США добежал, чтобы какие-то свои идеи пробить. А полиция тут как тут, попался, голубчик.
Теперь мой черед настал. Пора тебе, рашн-колобашн сыщик Шельга, тряхнуть стариной и двигать в дальние края, судьбы двух великих стран решать… Да уж – и смех и грех. Две державы чего-то там выясняют, а простого опера Вовку Шельгу – никак без него не обойтись, ну просто никак! – посылают разбираться с их космическими программами и кто кого «сделает».
Не с этим надо разбираться. В космосе надо разбираться – кто лучше, кто дальше, кто дешевле. Правду говорят – паны дерутся, у холопов чубы трещат. Так же и Юрка влип. Похоже – ни за что ни про что. Чего он там, в Америке искал, чего поперся? Какого лешего ему не сиделось в нашей Рашке? «Луна-а-а, твой бледный вид меня манит и греет, меня вчера укусил гиппопотама-тама-тама, когда я в джунгли вечером залез…» Такая судьба твоя, Вовик – ВСВС – надо вытаскивать друга детства. «Я здесь сижу-у-у, а нога моя там, гиппопотам-м-м… ушел обратно в лес». А если не получится? Ишь нашли судью: «Пусть пуля рассудит». Чего она там рассудит? Пуля дурра. Как это так, чтобы я сам, своей рукой… Юрика Ветрова… на встречу с Господом?
Конечно, не сват он мне, не брат. По грибы-ягоды, когда это было? Эх, Юрка, помнишь, как ты был влюблен в Инну? Тебе – двенадцать или, может, тринадцать, ей – одиннадцать. Ты меня уговаривал несколько раз сходить вместе в Бернгардовку. Там, у гнилого озера с топкими берегами, где когда-то пацанята пиявок ловили… Пионерлагерь прямо к воде выходил. Мы стояли у забора, и ты просил ребят Инночку позвать. Она прибегала – веселая, озорная, через майку уже маленькие грудки торчали. «Ну, как дела, Юрик?» На меня – ноль внимания, я для нее – килька. Тараторит, тараторит, руками размахивает. А ты, Юрик, робел. Робел, краснел, не знал, что сказать. Детские воспоминания. Нет, полковник… вы даже не думайте, не надейтесь… чтобы Вовка Шельга отправил друга детства к праотцам. И что меня ждет после этого? Кому нужен исполнитель и свидетель? Никому. Сам себе и приговор подпишу – и Юрке, и себе. Так что, полковник Наливайко, вы наливайте, наливайте, а Юрку я вам не сдам, все сделаю, костьми лягу, чтобы спасти его.