— Компания была не очень большой, — тихо договорил Гарри. Эггзи кивнул:
— Да. Я все думаю — наверное, моя жизнь, жизни всех тех, кто там был, зависели от того, какая у кого статья. Или от умения наших сопровождающих обращаться с табельным. Я до сих пор не уверен, почему мне так повезло.
— У тебя есть военная подготовка, если не ошибаюсь. Вероятно, это спасло тебе жизнь.
— Я сломал шею двоим. Цепью от наручников. Одному вбил кадык в горло. За пять секунд, — Эггзи зажмурился до боли и сделал глоток из бутылки, на этот раз даже не чувствуя вкуса. — Мне, оказывается, повезло, что на меня успели направить пистолет, а мой сосед попытался отгрызть мне ухо. Иначе потом это не никто не назвал бы самообороной.
— Все люди в тот день занимались этим.
— Гарри, я вытолкал шофера на дорогу, проломил ему колено скамейкой и переехал его, сев за руль, пока он пытался встать. Проехал по его голове колесом, и она лопнула, как детский мячик, — Эггзи отпил еще. — Ты уверен, что взял на работу того человека?
— Эггзи.
— Я беру на руки свою сестру каждый вечер. Брал. И думал — где гарантия, что я не захочу в следующую секунду свернуть ее крохотную шею?
— Этого больше не повторится. Валентайн мертв. Официально признан погибшим. Устранен спецслужбами.
— Да. А я не мертв.
— Теперь ты каждый вечер берешь на руки паралитика. Твоя сестра в безопасности. А я… я бы пытался свести счеты с жизнью, с тобой или без тебя.
— Я смотрю, не я один надрался, — Эггзи невесело хмыкнул и приложил ко рту Гарри горлышко бутылки. Гарри глотнул — по лицу потекла струйка, — кивнул, показывая, что хватит.
— Я трезв, Эггзи. Все еще слишком трезв, раз помню, как прошел мой День В.
— Ты был в коме. Я читал. С тобой случилось что-то накануне. Тебе стреляли в голову, так?
— Да. Но не думай, что я пропустил все веселье, лежа в палате.
Эггзи замер, разглядывая его, приметил покрасневшие от алкоголя щеки и блестящие глаза. Он рассеянно потянулся, чтобы снова открыть горячий кран. Не хватало еще им обоим простудиться.
Эггзи старался не думать о том, как они выглядят со стороны. В его жизни и без того было достаточно странного.
— Медсестра взбесилась и попыталась отключить тебя?
— Нет, моя палата была под надежной защитой. Да и есть ли смысл покушаться на полуживой труп?
Они помолчали. Эггзи поймал себя на том, что ему совсем не хочется задавать вопрос, который прямо напрашивался, и именно тогда, когда Гарри мог бы ответить.
Он встретился взглядом с абсолютно трезвым взглядом Гарри и неловко улыбнулся:
— Если тебе лучше, то, думаю, пора поднимать якорь. У нас свидание с медсестрой в восемь утра. Если ты к тому времени не протрезвеешь, у нас будут проблемы…
— Спасибо, Эггзи, — негромко пробормотал Гарри. Эггзи почувствовал, что краснеет:
— Гарри, ты платишь мне достаточно, чтобы я носил платьице и фартучек домработницы. Серьезно, не выдумывай…
— И тем не менее, Эггзи. Спасибо тебе.
— Да не за что, — усмехнулся Эггзи, отводя взгляд.
Во второй запертой комнате, за маленькой дверью в конце коридора, обнаружилась гардеробная. Эггзи готов был ловить выпавшие на него скелеты, но на него приятно пахнуло лавандой, на перекладине гостеприимно качнулись навстречу запаянные в полиэтиленовые чехлы костюмы на плечиках. Эггзи опустил взгляд на одинаковые обувные коробки, педантично составленные одна на другую. Задрал голову, разглядывая шляпные картонки, аккуратные тугие мотки разноцветных галстуков. Коробочки с запонками. Футляры для очков. И висящий на двери с обратной стороны зонт-трость. Эггзи зачем-то взял его, покачал на ладони.
Зачем прятать все это?
Одежда подходила хозяину, Эггзи вряд ли надел бы это сам, но легко мог представить в этом Гарри. Тот на его памяти всегда был одет в удобные вещи для дома — свитера, рубашки и домашние брюки. Но вообразить Гарри, разодетого как на бал, было очень просто.
Эггзи фыркнул, провел рукой по ряду костюмов, выбрал темно-серый и перекинул чехол через руку.
Со смешком прихватил коробку с обувью, заглянул туда, и так зная, что увидит начищенные оксфорды. Выбрал рубашку и подцепил один из галстуков, не заморачиваясь выбором. Какая разница?
Сунул в карман джинсов первые попавшиеся запонки, отогнав мысль, что содержимое крохотной коробки наверняка стоит больше, чем его жалование за полгода на этой работе.
Шла третья неделя, и Эггзи, кажется, привыкал.
Гарри уставился на сброшенные на кровать трофеи так, как будто Эггзи вкатил в комнату каталку с трупом. Эггзи присел рядом с ним и отстегнул фиксирующий ремень, развязал пояс домашнего халата, спустил его с плеч.
— Что это?
— Это одежда, Гарри.
— Я не ношу их уже год.
— Но оксфордам ты верен.
— Это не…
— Гарри, без обид, но какая тебе разница? — Эггзи поймал его неодобрительный взгляд и усмехнулся. — Нет, правда? Не все ли равно, что надеть?
— Мне некуда их носить, — ровно произнес Гарри. Эггзи поднял брови, складывая халат.
— Кончай заливать. Ложка в тебе должна точно указать, куда можно двинуть в такой сбруе. Встроенный навигатор, Гарри. Театры, оперы, филармонии, ну?
Он присел у кресла, потянул за тесемки на пижамных брюках. Гарри разглядывал его сверху вниз, потом перевел взгляд на кровать с разложенными на них вещами.
— Стой.
— Мы стоим, — пожал плечами Эггзи. Гарри тяжело вздохнул:
— Галстук. Нужен другой. Там должен быть черный в горох.
Эггзи рывком встал, сдерживая смех.
— У нас есть курс?
— Оденься приличнее, — неожиданно Гарри вернул ему усмешку, и у Эггзи вдруг появилось дурное предчувствие.
— Да ладно, — протянул он, оглядываясь по сторонам. — Гарри, серьезно?
— Тихо, — вполголоса отозвался Гарри. — Эггзи, прошу, сядь.
Эггзи поймал неодобрительный взгляд сидящего через сиденье от него старикашки, к боку которого ластилась тощая грудастая блондинка. Он поморщился и заглянул за спину Гарри, там парень его возраста обхаживал немолодую тетку, увешанную жемчугами.
Эггзи медленно опустился в мягкое кресло, радуясь, что в ложе полумрак. Он почему-то покраснел.
— Гарри, — он кашлянул, и на него зашикали с двух сторон. — Напомни мне, как называется этот спектакль?
— «Пигмалион», — Гарри невинно округлил глаза. — Ты же смотрел «Мою прекрасную леди»? Тебе должно понравиться.
— То, что эта хрень нравится моей ма, не значит, что мне тоже понравится, — Эггзи скорчил рожу и уставился на занавес. — Это же чушь собачья, про то, как девушку с улицы шутки ради отмыл богатый папик, и она, конечно, умыла его в ответ… у меня только вопрос, нахрена приводить на этот спектакль меня? Намеки?
— Нам нужно было выгулять мой костюм, полагаю? — Гарри поднял брови, все еще прикидываясь, что не понимает, куда Эггзи клонит.
— Да что ты? — Эггзи махнул рукой на соседей. — А ей, значит, силикон? А ему что? Жемчуга своей госпожи?
— Эггзи, — Гарри нахмурился, но Эггзи мог клясться, что про себя он ржал, как сволочь. — Манеры.
— Да ладно, — Эггзи широко улыбнулся уставившемуся на него старикашке с блондинкой. — Нахрена приглашать содержанку на спектакль про содержанку? Здесь все всё про себя сами знают, а?
— Ничего личного, Эггзи, — Гарри моргал с самым непонимающим видом. — Эта труппа впечатляет, тебе должна понравиться главная героиня, думаю. И Хиггинс сегодня мой любимый, так что…
Эггзи закатил глаза и стал смотреть на занавес, стараясь не замечать, как соседи по ложе вылупились на его толстовку и кроссы.