— Гарри? Что с вами?
Ответом ему был тихий и сиплый, но очень отчетливый стон.
Эггзи перепрыгнул через опрокинутый столик и помчался на второй этаж, перескакивая через две ступеньки.
Он толкнул дверь в спальню кулаком, не думая, что в этот раз Гарри станет читать ему лекцию о том, что надо стучать.
Гарри хватал ртом воздух, выгнув шею, вдавливая голову в подушку, его растрепанные волосы прилипли к мокрому лбу, глаза были плотно закрыты. Эггзи подлетел, врезавшись в постель коленями, и нагнулся, чтобы включить ночник.
— Гарри!
Гарри открыл глаза, закусывая нижнюю губу добела. Эггзи поймал его потемневший, пустой взгляд, и чуть не шарахнулся. Гарри снова закрыл покрасневшие глаза и рвано выдохнул, отворачивая голову. На его шее блестели крупные капли пота. Эггзи нагнулся ниже и провел ладонью по его лбу, чувствуя чужую дрожь, собирая ледяную влагу. В висках колотился пульс. Эггзи надавил сильнее, как будто хотел разгладить морщины, выровнять надувшиеся вены. Гарри вдруг притих, глубоко вдыхая и выдыхая.
— Тихо, — пробормотал Эггзи и, вспомнив, как мама успокаивала Дэйзи, нагнулся и прижался лбом к его виску. — Тихо, Гарри. Я здесь. Все хорошо.
Он помолчал, слушая хриплое дыхание и зачем-то считая про себя. Гарри выгнул шею и снова глухо застонал.
— Что мне сделать, — Эггзи выпрямился, не убирая руку с его лба, растерянно огляделся. — Гарри, что?
— Вода, — прошептал Гарри, прикрывая глаза. Его ресницы были мокрыми. — Нужна вода, Эггзи.
Эггзи кивнул, а потом рывком содрал с него одеяло, нагнулся, на секунду прижимаясь всем телом, подсунул руки под тяжелую безвольную спину и потянул Гарри на себя, отрывая от кровати. Гарри повис на нем, уронил голову на плечо и странно, надреснуто рассмеялся.
Эггзи пробормотал, прижав губы к его уху:
— Не пугай меня, бро, ладно? Сейчас все будет, будет вода. Где горит-то?
— Везде, — так же тихо выдохнул Гарри, он все еще хрипел. — Я горю.
— Окей, — ответил на это Эггзи и пинком открыл дверь ванной комнаты.
Они всегда мыли Гарри под душем, в специальном кресле, и огромная ванна сиротливо торчала в углу, бесполезно занимая место. Эггзи подтащил Гарри к ней и осторожно усадил на бортик, придерживая за спину, дотянулся, прижимая к себе одной рукой, и отвернул оба крана. Вода ударила в белую эмаль, над ванной поднялся пар, растаял, когда температура сравнялась. Эггзи набрал воды в ладонь и выплеснул на лицо Гарри. Тот мотнул головой, как собака, хрипло закашлялся.
Эггзи выругался и выбрался из кроссовок, наступив на пятки, обошел Гарри сбоку, придерживая за плечи, и закинул ногу в ванну, затем другую, сел и потянул Гарри на себя, затаскивая следом.
Гарри тяжело упал на него, Эггзи придержал его голову, не дав удариться о бортик, устроил у себя на плече, раздвинул ноги, опуская Гарри на дно ванны, усадил, прижал спиной к своей груди. И, дотянувшись пяткой, заткнул слив.
Они сидели, слушая, как шумит вода, поднимаясь в ванне. Одежда тяжелела и обвисала, прибивая их намертво, и Эггзи замерз бы, если бы Гарри не лихорадило. Он чувствовал его горящую щеку у своего лица, горячую безвольную тяжесть на себе.
Гарри глотал ртом воздух, запрокинув голову, Эггзи видел, как надуваются жилы на шее, он стер рукавом рубашки каплю пота с виска Гарри.
Когда вода достигла груди, Эггзи вывернул вторую ногу и закрыл вентили, расплескивая воду вокруг. Гарри задышал ровнее и легче. Его пижама вздулась на груди пузырем и плавала перед ним. Эггзи поморщился, мокрые джинсы и рубашка противно облепили тело. Он откинул голову на бортик ванны и прикрыл глаза. Гарри перекатил растрепанную голову по его плечу и тихо пробормотал:
— Спасибо. Намного лучше.
— Я бы не стал лезть в ванну с тобой, но так надежнее. Я буду знать, что ты не утопишься, стоит мне зазеваться.
— Спасибо.
Эггзи зажмурился и разрешил себе медленно и протяжно выдохнуть.
— Ты перепугал меня. Я решил, что ты умираешь.
— Я проживу до ста. В этом-то и проблема, Эггзи. Я не умираю. В такие моменты я, напротив, как никогда чувствую себя все еще живым.
— Ты…
— Я чувствую свое тело. То есть, я думаю, что чувствую его, конечно, нет. Боль в голове, Эггзи. Я помню, что у меня есть тело, и что оно чертовски хорошо может болеть.
— Фантомные боли, — Эггзи закашлялся. — Я читал. Что можно сделать?
— Ударить меня по голове, чтобы я отключился и перестал бредить.
— Тебя нельзя бить по голове, — тихо пробормотал Эггзи, скосив глаза. Он видел волосы на виске Гарри, вьющиеся от воды. Под кожей билась синяя вена. — Тебе и так хватило.
— Ты залез в мою историю болезни.
— И не только. Я залез в твой сортир на первом этаже.
— Что же, — Гарри с трудом сглотнул. — Спасибо за честность.
— Я еще не начинал быть честным, — Эггзи набрал полную грудь воздуха. — У тебя была собака. И ты сделал из нее чучело. Очевидно, чтобы она всегда была рядом. Типа… очень любил.
— Он был славным, — согласился Гарри и странно улыбнулся. Эггзи затошнило.
— Но если бы я хотел, чтобы любимая собака была всегда на виду, я бы не стал запирать комнату с ней. Даже если это туалет. Кстати, какого черта это туалет?
— Возможно, я не хотел, чтобы ты испугался.
— И поэтому я совсем не испугался, спасибо, Гарри, ты душка, — фыркнул Эггзи. Он осторожно потряс Гарри за плечи:
— Мы можем всплывать?
— Я бы не отказался посидеть так еще, если начистоту, — выдохнул Гарри совсем беззвучно, и Эггзи обреченно выдернул пятку из слива и дотянулся, чтобы долить горячей воды.
Дыхание Гарри окончательно выровнялось, Эггзи смотрел за тем, как поднимается и опускается его грудь под мокрой пижамой.
— И так всегда?
— Нечасто, но случается.
Эггзи отказался думать о том, сколько раз в такие приступы он спал и не слышал хрип в гарнитуре.
Он надеялся, что при нем Гарри выкидывает такое впервые.
— В следующий раз я буду готов, — пообещал Эггзи. — Будем хранить тут пакетик эм-джей и папиросную бумагу.
— Под ванной, — внезапно закашлялся Гарри. — Опусти руку, справа.
— Да ты полон сюрпризов, — Эггзи неуклюже завозился, оставляя на полу лужицы натекшей с рукава воды, зашарил рукой под ванной, фыркнул, когда пальцы наткнулись на холодное стекло. Он выудил из-под днища бутылку с янтарной жидкостью и захохотал, откинув голову.
— Гарри! Это…
— Знаешь, это одно из самых неприятных последствий. Ты знаешь, где сделал тайник, и не можешь до него добраться.
— Спасибо за доверие, — Эггзи отвинтил крышку и поднес горлышко к губам Гарри, помог ему приложиться, придерживая бутылку. Гарри сделал глоток и мотнул головой, отстраняясь, хрипло вздохнул, морщась. У него покраснели губы и глаза. Эггзи усмехнулся и тоже отпил, тут же давясь и задыхаясь.
— Ни хрена себе!
— Один мой друг умер за этот виски, — поделился Гарри, улыбаясь и повернув голову, чтобы посмотреть на покрасневшее лицо Эггзи. Эггзи хватал ртом воздух.
— Пиздец какой. У тебя есть стороны жизни, где бы кто-нибудь не умер?
— Ни у кого из нас нет, боюсь, — Гарри прикрыл глаза. Эггзи предложил ему бутылку, и Гарри с благодарным кивком поймал горлышко губами. — У тебя есть?
— Как сказать, — Эггзи поморщился. Он чувствовал, как от горла по телу расползается тепло, сворачивается в животе комком. Руки и ноги потяжелели, остывающая вода показалась горячее. Голова поплыла, и Эггзи подумал, что виски и правда крут.
— В День В меня переводили в колонию общего режима. Смягчали приговор. Должны были отпустить за хорошее поведение. Мы были в фургоне. Я и еще трое. И двое конвоиров. Плюс водитель. Мы… нам еще повезло, мы были на трассе, нас везли через такие ебеня, что встречки почти не было, и…