Не сомневался только епископ Пьер Кошон — он давно сделал свой выбор в пользу бургиньонов, а значит, и англичан. Трудности? Что же, скрепя сердце их придется преодолеть.
После закрытого предварительного следствия в среду 21 февраля 1431 года Жанна по прозванию дева предстала перед судом инквизиции в капелле Руанского королевского замка.
Мы не станем в подробностях описывать ход суда над Жанной и сразу отошлем читателя к подробнейшей книге советского историка В.И. Райцеса «Процесс Жанны д'Арк» от 1964 года (доступна к прочтению в Интернете). Остановимся лишь на основных обвинениях, предъявленных «ведьме».
Обвинитель, прокурор церковного суда Бовэ, Жан д'Эстиве составил длиннейший список прегрешений Девы из семидесяти пунктов, затем Кошон свел его к дюжине основных обвинений — затруднение состояло в том, что монсеньор д'Эстиве подошел к делу не слишком ответственно и его манускрипт состоял в основном из непроверенных записей и в большинстве нелепых слухов, ходивших в народе баек и откровенной клеветы. На таком сомнительном материале строить серьезный процесс было нельзя, что прекрасно понимал епископ.
Судьи, поразмыслив, решили ограничиться наиболее значимыми вопросами. Первый из них был вполне предсказуем: одержимость бесами, на которую и списывались голоса святых, которые слышала Жанна.
Скажем больше — голоса и видения Девы заседателями не ставились под сомнение, поскольку сверхъестественное и мистическое было для прелатов вещью не просто само собой разумеющейся, а неоспоримой. Необходимо лишь поставить нужный знак — положительный или отрицательный. В свете контекста процесса, разумеется, был выбран последний вариант: Жанна прислушивалась к дьявольским речам, ибо стояла за неправое дело и поддерживала партию арманьяков/дофина. Кошон был крепко убежден, что арманьяки — семя Люциферово, а следовательно, одержимость и проистекающее от этого колдовство считались доказанными едва ли не автоматически. Этим же объяснялось влияние Жанны на дофина Карла и его ближайшее окружение — магическое инфернальное воздействие, вызванное силами преисподней.
Далее следовал еще более тяжкий грех — игнорирование Церкви и ее непререкаемого авторитета. Спасение и Благодать могут быть достигнуты добрым католиком только при посредстве Церкви как единственного института, связующего мирское с Божественным! «Общение напрямую с Богом» и последовавшие от этого деяния Жанны выглядели для судей сущей ересью — как так, Господь провел свою волю в обход благочестивого клира и епископов, вложив в голову деревенской девке непозволительные мысли (см. семя Люциферово)? Это лишь подтверждает тезис об одержимости и бесовских голосах.
Мужская одежда. В Святом Писании ясно сказано: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие» (Второзаконие 22:5). Отказ Жанны переодеться в женское платье (за исключением допуска к причастию) только подтверждал пункт второй — неподчинение законам Церкви, а когда это случилось повторно, вызвал еще более тяжелое обвинение: упорствование в заблуждениях и повторное впадение во грех.
Формально это Жанну и погубило. 24 мая 1431 года она подписала составленное Кошоном «отречение» от мнимых или истинных прегрешений — поставила на пергаменте крестик. Присутствовавший на процессе кардинал Бофор пожал плечами и заявил, что раз грешница покаялась, то ни о каком костре и речи быть не может — вполне достаточно пожизненного заключения на хлебе и воде. Бофора немедленно поддержал Руанский викарий инквизитор Жан Леметр: покаяние — это прекрасно, ведь Священный трибунал обязан спасти душу этой крестьянки от пламени геенны Чудненько, отправляем Деву в тюрьму — где, заметим, Жанна к удовлетворению монсеньора Леметра тотчас переоделась в женское платье.
Сказать, что герцог Бедфорд и английские клирики были разъярены — значит сильно преуменьшить: они буквально пылали от гнева! Идеальный план был сорван самым возмутительным образом! Что значит «покаялась»? Что значит «вечное заточение»? На процесс израсходована уйма денег, цель была ясно поставлена — изобличить проклятую ведьму в сношениях с дьяволом и уничтожить, пока она не натворила еще больших бед!
Со всех точек зрения это был провал — с пропагандистской, церковной и с политической!
Но Бог предпочел призвать Деву к себе. В тюрьме ей вновь явилась незнаемая Сила — некий голос, упрекавший Жанну в измене своему делу и предназначению. Она послушалась. В камере, нарочно или по недосмотру, были оставлены мужские вещи, в которые Жанна и переоделась. Она не простила себе слабости и недавнего предательства, окончательно решив идти до конца.