Зигзаг первый: громадный дом, Елизаветинская, № 4, он же – Пастера, № 19. «Он же – Гоша, он же – Гога», – как называли героя Алексея Баталова в оскароносном фильме «Москва слезам не верит». Строго говоря, дом мог иметь номер и по Торговой улице, так как его фасады выходят на все три улицы. Но – по причудливой нумерации – дома, стоящие на чётной стороне Торговой, на двух кварталах подряд имеют адреса только по перпендикулярным улицам. В результате на Торговой есть дом № 10, а затем сразу – дом № 20 (на одной парадной «трёхдворового» дома написано краской «14», что можно трактовать как «Торговая улица, дом № 14», но официальных табличек с нумерацией нет). Наш дом проходной – нечастое дело для Одессы с её классическими замкнутыми домами и дворами-колодцами (аналогично Петербургу Достоевского). В рассматриваемом доме целых три двора-колодца, а число окон по трём фасадам составляет 74, что соизмеримо со 160 окнами таинственного дома Ганувера у мыса Гардена (см. «Золотую цепь» Александра Степановича Гриневского – Грина). Фасад здания недавно отремонтирован, что приятно.
Под стать размеру дома количество знаменитых людей, в нём проживавших. Их столь много, что необходима некая, пусть и условная, группировка.
Группа первая – врачи. Дмитрий Ильич Ульянов – брат Владимира Ульянова (Н. Ленина – так Владимир Ильич первоначально «обкатывал» свой очередной, впоследствии самый знаменитый, псевдоним) и организатор здравоохранения в Украине В. Елин.
Группа вторая – физики. Академики АН СССР Леонид Исаакович Мандельштам и Игорь Евгеньевич Тамм. О них мы подробнее расскажем у здания на Преображенской, № 8, где помещался Одесский политехнический институт. Тут только заметим: Мандельштам пригласил в Одессу Тамма так же, как Сеченов Мечникова. Подобно Сеченову и Мечникову, учитель Мандельштам и ученик Тамм жили в одном доме, и оба вовремя приглашённых в Одессу ученика стали лауреатами Нобелевской премии.
Группа третья – естественные науки: микробиолог и патолог, академик АН УССР Лев Александрович Тарасевич; ботаник и физиолог растений, профессор Фёдор Михайлович Породко; химик и фармаколог, профессор Абрам Семёнович Комаровский.
Группа четвёртая – филологи: доктор Российской словесности, ректор Новороссийского университета И. С. Нифанов (увы, даже на сайте университета нет пока сведений о нём); эллинист, академик Российской АН Александр Васильевич Никитский (1859–1921).
А также – в завершение темы «учитель и ученик» – математик, основоположник и руководитель Одесской математической школы, профессор Самуил Осипович Шатуновский. Говоря точнее, М. Г. Крейн был аспирантом профессора Николая Григорьевича Чеботарёва (как гласит одна из легенд, на которые так богат наш город, встреча произошла на пляже, где семнадцатилетний Крейн привлёк внимание профессора тем, что зашёл в воду на руках; он готовил себя к карьере циркового акробата). Однако именно профессор Шатуновский содействовал зачислению в аспирантуру к Чеботарёву талантливого юноши, не имеющего ещё высшего образования. Вот такой плотный одесский пазл.
На другом углу Елисаветинской и Торговой – здание Ришельевского лицея. Увидев табличку «Ришельевский лицей» на здании, находящемся по адресу «Елисаветинская, № 5», знатоки истории Одессы в целом и Ришельевского лицея в частности должны поступить по совету Козьмы Пруткова: «Если на клетке слона прочтёшь надпись: буйвол, – не верь глазам своим» (афоризм № 106). Дело в том, что Ришельевский лицей существовал в Одессе с 1818-го по 1865-й год, когда был преобразован в Новороссийский университет. Он никогда не размещался там, где мы сейчас стоим. Зато в этом здании размещалось коммерческое училище Генриха Файга. Пожалуй, стоит коротко рассказать об обоих учебных заведениях.
Ришельевский лицей по известности, конечно, уступает Царскосельскому, но и его роль в «выращивании достойного человека» невозможно переоценить. Вообще Одесса почти с момента своего основания соревновалась из российских городов только с Санкт-Петербургом. Естественно, что после основания Царскосельского лицея вторым в России стал одесский Ришельевский. Строго говоря, первый лицей на территории Российской империи – основанный в Риге шведским королём Карлом XI в 1675-м году «Карлов лицей», но он достался России как трофей, а в 1804-м и вовсе реорганизован в губернскую школу.
Наш лицей всего на несколько лет моложе Царскосельского – он торжественно открыт в январе 1818-го года (а устав утверждён ещё в 1817-м). Традиционным для Одессы стал и источник финансирования: хотя в закрытом лицее учились дети дворян, но деньги на его содержание брали в виде отчислений от экспортируемого через Одессу зерна – 2.5 копейки с каждой четверти[22] пшеницы. Например, в 1846-м году экспортировано 2 миллиона этих самых четвертей. Из этого видно: лицей имел хороший – и, главное, очень стабильный – источник дохода. Ведь Одесский порт был главным экспортным портом Российской империи до самого её краха.