Из этого примера видно: понимание закономерности требует несравненно меньших усилий, чем запоминание хотя бы малой доли фактов, выводимых из неё. Фактоцентричное образование – чудовищная растрата сил и средств. Вдобавок человек, знакомый с фактами, но не знающий законов, порождающих эти факты, не может отличить новый достоверный факт от ошибки и даже сознательной дезинформации. Но как раз это и стало главной причиной массового насаждения фактоцентризма взамен уже освоенного высшего уровня – понимания принципов. Слишком много в нынешней коммерции, не говоря уж о нынешней политике, желающих и умеющих извлекать выгоду из массового обмана всех, до кого удастся дотянуться. Понятно, им очень мешают люди, способные самостоятельно распознавать обман.
2. Они были первыми: скорая помощь, больница и бактериологическая станция
Представляется логичным завершить монолог о вреде фактоцентричного образования на выходе из двора Медина в Валиховский переулок. На выходе из переулка на спуск Маринеско стоит старая бельгийская трансформаторная будка. Это след деятельности бельгийского акционерного общества по электрификации Одессы и обеспечению города трамвайной сетью. Осталось немного таких сооружений, выстроенных в популярном в начале ХХ века стиле модерн. Рассказ о деятельности бельгийского общества – совершенно отдельная тема. Приведём только несколько цифр:
Доходы общества от транспортных услуг за 1913-й год (последний мирный на много лет вперёд и потому любимый статистиками для сравнений России и СССР):
• электрический трамвай – 2 777 197 рублей;
• транспорт на паровой тяге – 58 755 рублей;
• транспорт на конной тяге – 100 064 рубля.
За использование уборных при станционных павильонах построенных как и трансформаторные будки в стиле модерн) – 177 рублей (сентябрь – декабрь 1913-го года).
Итого – 2 936 013 рублей. Сколько же получил город с этих почти трёх миллионов полновесных рублей (по 0.77 грамма золота в каждом) 1913-го года? 5 % от электрического трамвая и 2 % от другого транспорта, всего 132 032 рубля. При этом только субсидии на содержание Городского театра – знаменитого Одесского оперного – составляли 60 000 рублей в год. Так что не только нынешние олигархи умеют «договариваться» с властями.
Возвращаясь на квартал, параллельный спуску Маринеско, можем осмотреть фасад Анатомического корпуса и изящную решётку, отделяющую здание от переулка. Далее поворачиваем налево. По обе стороны переулка – что нас уже совершенно не удивляет – различные медицинские учреждения. Практически на каждом – мемориальная табличка в честь какого-нибудь выдающегося врача.
Но мы остановимся у дома № 10, чтобы прочесть табличку, посвящённую не медику, но человеку, сделавшему для спасения жизней не меньше, чем выдающийся врач – графу Михаилу Михайловичу Толстому-младшему. Михаил Михайлович принадлежал к одесской ветви могучего рода графов Толстых и был одесситом во втором поколении. Его дед приехал в Одессу ещё в 1847-м году, избирался вице-президентом – а после смерти князя Воронцова президентом – Императорского общества сельского хозяйства Южной России. Под его председательством работала комиссия по сооружению памятника Михаилу Семёновичу Воронцову. Этот факт запечатлён на памятнике такими маленькими буквами, что прочесть их можно только в мощный бинокль. Также по инициативе Михаила Дмитриевича Толстого был введен полукопеечный сбор с пуда вывозимых через границу товаров. Деньги от этого сбора исправно шли на замощение одесских улиц и на устройство канализации в городе. В результате этой меры мостовые в центре Одессы, как это сейчас ни странно, были лучшими в России в 1870–80-х годах.
Сын Михаила Дмитриевича – Михаил Михайлович – продолжил и развил активную деятельность отца на благо Одессы. Именно ему принадлежит идея создания станции «Скорой помощи». Осуществили идею в 1903-м году, уже после его смерти, жена графа и его сын Михаил Михайлович-младший. Михаил Михайлович-младший выделил на организацию станции 100 000 рублей, а затем до самой революции содержал её, выделяя для этого 22 000 рублей ежегодно.