— Ты-то куда едешь, старая блядь!? Чего тебе-то на "югах" делать!?
— А лежать-то я ищшо могу! — если мужчине следует доказывать потенцию хотя бы три раза в неделю, то женщине мужскую позицию с названием "потенция" доказывать нет нужды. Это одно из преимуществ женщины перед мужчиной. Остальные ценные свойства женщин, если читатель женат, может поискать самостоятельно без наших поучений.
Искать ценные свойства у любовниц — бесполезное, пустое занятие: любовница вся, целиком, состоит из одних достоинств. Если иначе, то любовниц никто и никогда бы не заводил.
Первой всегда будет "физическая" потенция мужчины, "приятная во всех отношениях". Но и хлопотная. Никакая иная потенция так не волнует мужчин, как "физическая". Указанная потенция, как всякая продукция, определяется "сроком годности".
Всякий пишущий постоянно пребывает в страхе заполучить "творческую" импотенцию. Она ещё "литературной" называется. Заполучить обычную, стандартную импотенцию "творческим" людям не так страшно, как получить "писчую" импотенцию. "Писчая" проявляется не явно:
— Думаю написать роман о… — но как проверить: "думает" заявитель написать новое произведение, или склероз давным-давно съел остатки "думалки"? — "литературная" потенция не определяется возрастом, крепостью тела и не имеет "срока годности". И вообще обходится без "виагры"…
Для бесконечно долгого обладания "писательской" потенцией", без терзаний страхом потерять её, как обычную мужскую потенцию, перед посадкой за письменный стол писатель, собирающийся поразить сознание и души почитателей своего таланта чем-то новым и стоящим, должен произнести молитву-обращение в адрес музы- покровительницы:
— О, муза! Огради милостью своей от унижения "лежать-то я ищшо могу"! Вдохнови и дай…" — пишущего подстерегает коварство:
— "О чём писать? Что утаил, о чём не сказал? О чём умолчал из прошлого? Какие события не "проткнул стилом", или не "настучал на клаве"? Что интересного склероз мог вывести из строя за шесть десятков прожитых лет? Муза — добрая женщина, вроде бы всё дала, чего просить ещё? Чего желать сверх имеющихся благ"?
Можно перечитать массу книг, написанных выходцами института "им. пролетарского писателя", но самому не написать и строчки. Полное сходство с художником много лет постигавшего художественное ремесло во многих учебных заведениях "всех стран и народов", побывавшем в Италии "на стажировке", но так и не написавшем ни единой картины.
Собственные мысли излагать труднее, чем осуждать чужие. Проверено. Упомянутая трудность пугает многих, и если бы не так, то пишущих граждан было на порядок выше.
Что видим на сегодня? "Инженеры душ", "птенцы гнезда (института) им. "пролетарского писателя", поскольку их никто не лишал звания, продолжают "конструировать" людские души, и никто иной к столь тонкой и неосязаемой субстанции, как душа, не имеет касательства. Посему позволительно думать: "от того, как писатели "сконструируют" душу и какими "блюдами" своей готовки отравят её следом — будет напрямую зависеть объём работы для другого института. Что-то похожее на кооперацию: одни дают прокорм другим: не писали бы те — не сходили бы с ума эти. Разве не они без передышки изготовляют "востребованную литературу", а потом "по произведениям" варганят фильмы?
а) детективы,
б) любовные романы
в) фантастику…
Тяжкая доля одних — что-то писать, доля других — травиться написанным. Так и живут, и по всему видно: в ближайшее время перемен ожидать не следует.
Ненормальных, рискнувших заявить, что всё, написанное "инженерами" — "бальзам для души", не встречал, но это не значит, что таковых в природе нет.
Если на сказанное взглянуть с иной позиции, то всё выглядит иначе: яд — он тогда яд, когда его пускают в дело, но если яд надёжно спрятан от шаловливых рук и любопытной головы — тогда яд сравним с бранным словом, кое все знают, но не произносят вслух в "приличном месте". "Не озвучивают", то есть.
О простаках, кои пользовались бы "ненорМАТивной лексикой" в полном одиночестве ничего не знаю.
— Мат прекрасно звучит, когда рядом есть "приёмники" мата, и сказанное должно достигать чьих-то ушей. Если никого нет — следует молчать.
Помимо изготовления "инженеров человеческих душ" институт "им. пролетарского писателя" поставит диагноз о заболевании графоманией любому пишущему, но "сербский" до таких заключений не опускается: "вес" не позволяет!
Остановись, читатель! Задумайся! Впереди нет ничего интересного, одни дикие словесные заросли, посеянные и взращённые парой из человека с начальным образованием и беса с пятью "вышками". Не ждут тебя на выходе увлекательные, до умопомрачения, истории и рассуждения. Собрался вместо "зарослей" настучать исхоженные вдоль и "джунгли", но бес остановил полёт пальцев над клавиатурой: