Дело в том, что лет семь назад Павловскому подарили дикого котенка, который вырос в огромную черную кошку. Он держал зверя в своем загородном доме, отдавая этому прекрасному и кровожадному существу всю любовь, которую удалось наскрести в заплесневелом сердце. Он мечтал по завершении плана уехать подальше от Москвы, построить дом у реки, так чтобы не было рядом соседей и теплыми летними вечерами гулять с пантерой в лесу.
Конечно, Павловский был безумен, но совсем в ином смысле, чем мог бы быть безумен маньяк, убивающий людей ради собственного удовольствия.
— Понимаете, — не переставая чесаться, объясняла нам Соня, — рядом с ним моральные границы отступали. Вы же видели его, вы знаете, каким он бывает убедительным, как он умеет играть словами, чувствами, расположить к себе. И когда этот человек с добрыми глазами, говорит, что убить человека, который и сам готов на убийство, не грех, а историческая справедливость, в это веришь. «Это же подонки, грязные людишки, — твердил он мне, — ты посмотри, чем они заполняют свой досуг! Оргиями, разглядыванием трупов. В них нет ничего, чего было бы жаль лишить человечество. С их уходом ничего не меняется».
Отринув маску глуповатой стервы, девушка предстала перед нами в несколько неожиданном ракурсе. Ну что бы мне стоило обратить внимание на ее библиотеку! Не может пустая кокетка собрать такую коллекцию. Но я проскочила мимо. И Марко, получается, тоже.
— Так вы все знали? — уточнил Гришка.
— Не все и не сразу. Пол первый начал подозревать, что дело нечисто. Дело в том, что Федор просил его составить протекцию перед хозяйкой пансиона, она не брала посторонних. И в общем… это совпало с убийствами. А потом мне позвонила Арина, я опоздала на встречу с ней и обнаружила труп какой-то бродяжки на лавке. Чуть в обморок не упала. Точнее почти уже упала, осела на землю, но тут заметила на земле зажим для галстука. Это была авторская работа, сделанная в единственном экземпляре, я сама его покупала, поэтому ошибки быть не могло. Зачем Федору было убивать эту курицу? Но убил он, все сошлось. Часа за два до этого я ему звонила с одной просьбой и обмолвилась про странный звонок. То есть он знал, что я должна с ней встретиться, знал где, я сказала и это. В какой-то панике я переодела женщину в свою куртку и сапоги и убежала.
— Хотели шантажировать Павловского?
— Если честно, то не без этого. Но разве это имеет отношение к истории?
— Будем считать, что нет, — великодушно заметила я, — а кому вы звонили сразу после моего первого визита?
— Полу. Тогда, после случившегося в парке, первым делом бросилась к нему и мы разработали план. Про звонок Арины никому ни слова и пусть мой бывший супруг профинансирует молчание.
— Я бы поверила вам, но кое-что не совпадает. Одна ваша знакомая по секции айкидо уверяет, что вы начали шантажировать своего бывшего мужа ДО того как случилось убийство той бродяжки.
— Знаете что? — взвилась Соня, — не пытайтесь вешать на меня лишнего! Те документы вообще не имеют к этой истории никакого отношения!
— Ну так тем более, не томите, поведайте.
— Ха! Отчего бы и нет, — мстительно улыбнулась она, —один раз я как следует покопалась в его архивах, не спрашивайте, как я получила к ним доступ, но результат оправдал затраты. Среди прочих бумаг нашла любопытную вырезку из одного медицинского журнала. Статеечка ооочень меня заинтересовала. Один умник пытался рассмотреть феномен детской жестокости и в частности приводил пример некоего маленького мальчика, который из ревности прирезал кухонным ножом годовалую сестричку. Ну короче, описания милой семейки очень уж походили на детские воспоминания Феди. Я кое-что сопоставила, собрала информацию и получила прекрасный ключик к его кошельку. А? Что вам еще рассказать? Это характер! Гены! Он уже в пять лет был законченным подонком.
— Почему же на ту встречу в кафе пришел Федор?
— Не знаю, должно быть, установил прослушку на мой телефон. У него были ключи. Он тогда первый раз стал угрожать мне. Сказал, чтобы я оставила историю с Ариной в покое, чтобы и думать об этом забыла. Пообещал денег, но только в том случае, если буду вести себя хорошо. Он так и сказал, представляете?
— И вы с Петей стали следить за ним, сопоставлять факты, анализировать?
— Да, но долгое время не могли понять, в чем дело. Нам удалось вычислить, что Пантера, который общался с Полом в сети, это и есть Павловский. Но ей богу, пока вы не показали фотографии, Пол не думал, что все всерьез. Он считал, что это какая-то игра, что зачем-то Федору понадобилось выбить почву у него из под ног. Между ними с юности было соперничество, они дружили, но с оглядкой.
— Не верю! — подобно Станиславскому, крикнул Гриша, — зная историю его детства, зная, что он убил вашу знакомую, да к тому же прожив с ним немало лет… При ваших незаурядным умственных способностях, вы не раскусили его раньше?
— Это вы мне комплимент хотели сказать? — усмехнулась Соня. —Представьте себе, не раскусила. Знаете, одно дело придушить ненужного свидетеля и другое — устроить ТАКОЕ.
— Интересно, а как вы вообще объяснили для себя мотив убийства несчастной бродяжки?
— Вы считаете, что все надо объяснять? Допустим, нам это было не так уж интересно. Я призналась в шантаже исключительно для того, чтобы вам было проще все понять, под протокол я этого не скажу, не мечтайте. И не пытайтесь меня ловить на психологии. Можете считать меня законченной негодяйкой, но получить с Федора круглую сумму для меня было важнее, чем объяснить мотивы его поведения. Вы будете слушать дальше или мы продолжим дискуссию?
— Пусть она говорит, — призвал нас к тишине Марко.
Происходящее напоминало театр абсурда, когда движущие силы происходящего на сцене изначально лишены привычной логики. Главный герой для того, чтобы пополнить свое и без того не вопиющее финансовое положение разрабатывает схему, достойную самого Дьявола. У него был миллион способов обогатиться иначе, с его способностями, связями он мог легко удвоить и утроить состояние куда как менее кроваво. А Соня? А Петр? Они были падальщиками рядом с безумным хищником, но искренне полагают, что им сойдет это с рук.
— Не смотрите на меня так, — приказным тоном рявкнула Соня, — Не разводите тут ханжество! Сколько состояний заработано на крови! Что такое десяток трупов на фоне обычной бандитской разборки? Да самая маленькая война, в результате которой жиреет шайка торговцев оружием — это в тысячу раз большее количество жертв. Вы телевизор не смотрите? Газеты не читаете? Что вас вдруг так перепугал этот псих? Потому что действовал непривычно? Не отрезал головы заложникам, а подлавливал парочки?
— Политинформация закончилась? — поинтересовался Гришка, — вы кажется сами настаивали на том, чтобы продолжить по существу. Вы ждали следующей его операции, чтобы иметь неопровержимые доказательства? Желваки на Гришкиных скулах вздулись, короткий ежик волос встал дыбом.
— Да какая разница, что мы считали, а? — устало спросил Соня.
Павловский видел — земля под его ногами горит. Но он не мог остановиться в шаге от цели. Для того, чтобы завершить дело, ему нужна была Соня. Именно она сыграла роль Антипкиной-жены в то время как сам Федор загримировался под Антипкина-мужа. Их приметную внешность хорошо помнили посетители клуба, слишком броские приметы Сергея отвлекали внимание от менее значительных деталей. Вспоминались прежде всего его лысая голова и борода. Неуемная Аннушка и сбитый ей с панталыку Петюня стали именно той последней парой, которой должно было отойти немаленькое состояние, собранное Федором в результате своей жуткой финансовой аферы. Он рассчитал, что многодетная пара не станет кочевряжиться, рисковать репутацией своих детей, будет идеальным инструментом в его руках. Петя, по делам бизнеса вхожий в криминальные структуры, легко оприходует состояние на зарубежные счета.
Он лишь немного не рассчитал, не учел человеческий фактор. Назначив встречу Петуховым, он планировал по уже откатанной схеме отключить их с помощью сильного снадобья, а потом вызвать на разговор Антипкиных и заставить их подписать все необходимые документы. Потом убить. Аннушка с мужем благополучно впали в забытье, Федор внушил спящим кое-какие несуществующие детали уик-энда и набрал номер Антипкиных. Но те заявили, что никуда не поедут, встречаться не станут, бумаги Сергей посоветовал Федору кое-куда засунуть и бросил трубку. План рушился. А тут еще и Соня впала в истерику. Она улучила момент и смылась от Павловского. Впрочем, тот почти наверняка знал, куда она поедет, и уже ждал ее во дворе нашего дома.