— Мы пойдем на фабрику. У нас появились новые шефы — одна совершенно необыкновенная фабрика. Там делают особенные вещи.
— А что там делают?
— Мороженое?
— Пирожное?
— Шоколад?
— Мармелад?
— Какие вы у меня практичные дети, — вздыхает она, — даже чересчур.
Интернатские ребята действительно умеют прикинуть, где слаще накормят, где подарки хорошие дадут. Ничего удивительного — с родителями им не повезло, надо самим о себе позаботиться. Кто их за это осудит?
Фабрика оказалась небольшая — трехэтажный дом, только вместо подъезда проходная будка. И вахтер с усами, похожими на бантик. Он строго прочитал справку, которая была наготове у Галины Александровны. Поправил усы:
— Разрешаю пройти в цех номер четыре.
Им навстречу вышла женщина в черном рабочем халате.
— Пришли, вот и умники. Меня зовут Зоя Викторовна, я бригадир.
Зоя Викторовна повела их по узкому коридору, они немного толкались.
— Толкучие какие, — смеялась Зоя Викторовна.
Тут она открыла большую дверь, и все сразу засверкало, засветилось, засеребрилось. Вот это был цех! Кругом лежали, вертелись, звенели елочные игрушки. Да, да, это был цех елочных игрушек. Золотые шары и серебряные шишки, стеклянные орехи, хрупкие даже на вид серебряные цветы. Иней из стекла и снег из стекла, а также стеклянные сосульки.
А домики разрисовывали за другим столом.
Ребята разбежались по цеху номер четыре. Надо же какие на свете бывают цеха. Девушки за столами подзывали к себе Настю, Гошу, Люду — всех. И позволяли брать игрушки в руки, не дрожали, что разобьют. «Наверное, сразу поняли, что ребята пришли аккуратные», — так подумал Гоша. Он держал в пальцах невесомый грецкий орех в золоченой скорлупе.
У Алеши Китаева серебряный самовар, у Лиды — петух с горящим красным гребнем.
— Смотрите, белые морковки! — позвал Женя Палшков.
— Да! И яблоки белые! И огурцы беленькие! — шумела Вера Стеклова в другом конце цеха.
— А мы на что? — Зоя Викторовна своими короткими полными руками повела вокруг себя. — Покрасим и станут яркие, как надо. Морковки, вот посмотрите, Аня и Таня как раз красят.
Девушки сидели на высоких табуретках, а рядом на столе лежали только что выкрашенные огурцы, лимоны, яблоки. И огненные, оранжевые морковки.
— А теперь подойдите ко мне, — позвала Зоя Викторовна. — Она была толстая, уютная, и на локтях из-под засученных рукавов халата виднелись ямочки.
— Меня зовут Ира, — сообщила Косточкова.
— А меня Настя!
— А я Слава Хватов, а он Денис Крысятников!
Настя спросила невинным тоном:
— Вы наши шефы? Значит, будете дарить нам игрушки?
Мягкая, сдобная Зоя Викторовна ответила вдруг без всякого умиления:
— Нет, мы пригласили вас не для этого.
— А для чего? — Настя не хотела уступать так легко. Шефы должны заботиться, так всегда бывает.
— А вот для чего. — Бригадир Зоя Викторовна подвела их к ящику с шарами. Взяла золотой шарик с ягодками на боках. Нежный, легкий, в нем отражались лампы.
— Нам нужна ваша помощь. — Зоя Викторовна говорила деловым тоном. Гоше почему-то это понравилось. Бригадир, а не добренькая бабуля. — Эти шары почти готовы. Осталось только вдеть в каждый шар вот такую проволочную петельку. Без нее не повесишь на ветку. Понятно?
На длинном столе в больших пластмассовых коробках лежали шары, а в других коробках были тоненькие проволочные петли.
— А вставляются они вот так. — Зоя Викторовна взяла одну. — Видите усики? Их надо вправить внутрь шара, а колечко должно оставаться снаружи. Простая работа, правда? Она мгновенно вставила петлю в шарик. — У нас это всегда делают ученики — те, кто приходит на фабрику и еще ничего не умеет. Я сама тридцать лет назад начинала с петелек.
— А можно мне попробовать? — спросила Люда Федорова.
— И я хочу!
— И я смогу!
— Мы все сумеем!
— А чего тут уметь-то? — Это, конечно, сказал Вова Климов. Не может он не похвалиться.
— Попробуйте, пожалуйста. Только не разбейте игрушки и не порежьте руки.
Все сразу бросились к ящикам и схватили шары. Нехитрое дело — вдеть проволочку. Вот она, проволочка, а вот оно — специальное для нее отверстие. Гоша воткнул один усик, стал вставлять другой, и тут же первый пружинисто выскочил. А шарик стал выскальзывать из пальцев — его ведь не сожмешь, он очень хрупкий.
Гоша пыхтел, проволока колола руки. Рядом старался Вова Климов. Вова даже вспотел. Гоша не глядит на Климова — не до него. Вот-вот у Гоши все получится — и тут пружинистая проволочка выпрыгнула из пальцев и ускакала далеко под стол.