Мадди понимала его. Они говорили об Энид. Об Энид, которая угнала ее машину. Об Энид, которую не беспокоят угрызения совести, у которой вообще ее нет.
Да, вероятно, Энид просто удрала из города. Встретила какого-нибудь состоятельного парня и отчалила с ним.
Но если нет?
Вот что Мадди хотела разузнать. Даже если ей придется начать расследование самой. Она не могла игнорировать чувство, что что-то действительно плохое могло произойти. И что Эдди Берлин мог каким-то образом быть связан с исчезновением ее сестры.
Гэйбл пошел к двери. Мадди последовала за ним почти бегом, чтобы не отставать.
— Вы можете, по крайней мере, поговорить с ним?
Гэйбл остановился.
— Хорошо. Я загляну к нему, когда представится возможность.
— Когда?
— Когда? Скоро.
— Насколько скоро?
Она не собиралась отступать, не собиралась дать ему уйти пока он не даст ей точного ответа.
Похоже, он осознал насколько решительно она была настроена.
— Три дня. Не позднее чем через три дня, окей?
Не окей, а точно через три дня.
— Да. Окей.
— Я ничего вам не обещаю. Эдди не слишком отзывчив к людям. Он просто хочет жить в одиночестве. Люди не понимают его. Они думают, что он странный. Их это пугает.
Он искоса посмотрел на нее, делая ударение на последних словах.
— У человека есть право на уединенность. То, что он хочет, чтобы его оставили в покое, еще не значит, что он в чем-то виновен.
Сидя за рабочим столом Энид с трубкой около уха, Мадди набирала первый по счету телефонный номер в записной книжке сестры.
Оказалось, что он принадлежал ее сутенеру.
— Она задолжала мне две штуки баксов. Я ссудил ее деньгами на покупку машины. Когда найдешь ее, освежи ей память.
Машина.
Энид не изменилась.
— Вы что-нибудь слышали о ней? — Спросила Мадди.
— Нет. Уже с месяц. Она у всех позанимала кучу денег. Я думаю она удрала из города. Мои девочки постоянно так делают. Порви с клиентом и не возвращайся.
Похоже ситуация начинала проясняться. Мадди просто позволила своему воображению возобладать над здравым смыслом. Но у нее никогда его не было в достаточном количестве. Здравого смысла, разумеется.
— Эй, ты не ищешь работу? Я могу взять другую девочку, особенно сейчас, когда нет Энид.
— Говоря по правде, я предпочитаю зарабатывать деньги будучи полностью одетой.
Он засмеялся.
— Все поначалу скромничают. Но они меняют свое мнение. У меня есть легкая работа, с которой ты могла бы начать. Затворник, который живет на окраине города. Недавно звонил и спрашивал насчет девушки с темными вьющимися волосами и белой кожей. У тебя темные волосы?
— Д-да.
— Не имеет значения. Эдди звонит только когда пьян. Слишком пьян чтобы что-либо соображать. Он просто в полном отрубе.
Глава 8 Это удивительно
Мадди влезла в одно из плотно облегающих платьев Энид.
Он не могла вдохнуть.
Она изогнулась, чтобы вдеть ноги в туфли на высоком каблуке. Ее грудь сдвинулась и один сосок выскользнул из красной ткани.
Она дернула за вырез платья, натягивая его выше. Швы затрещали. Она посмотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Ее трусы просвечивались. ‹…›
Это было смешно. Она не могла выйти из дома в таком наряде. Ее арестуют за непристойное обнажение в общественном месте.
Эл — так звали сутенера — говорил ей, что Эдди будет так пьян, что не сможет даже различить цвет ее волос. Если он не заметит цвета ее волос, тогда, вероятно, он не заметит и все остальное.
Изогнутой как крендель рукой, Мадди расстегнула молнию на спине, затем с трудом выбралась из платья и швырнула его на пол.
Воздух.
Благословенный воздух.
Она примерила еще два платья — с таким же успехом.
Она была слишком практична для такого рода одежды. Что если машина сломается и ей придется идти пешком? Что если удушающая жара спадет и станет холодно? И самое главное. Комфорт. Если она собирается прочесать дом Эдди Берлина, пока он будет лежать на диване в бесчувственном состоянии, ей необходима удобная одежда. Если придется быстро убегать или, по крайней мере, настолько быстро, насколько способен человек не в форме, лучше одеть свои собственные ботинки. Практичные ботинки.
Она также решила, что неплохо бы одеть что-нибудь во что нелегко влезть. Или, точнее, из чего нелегко вылезти.