– Нет уж, спасибо. Я люблю свою жену.
Я чувствую, что Тони напрягся. Тему, пожалуй, надо закрывать.
– Конечно, конечно. Я же шучу.
Мы выходим на улицу. Перед тем как выбросить записку с визиткой в урну, Тони Мак-Фаррелл оглядывается по сторонам – убедиться, что блондинки нет поблизости: он не хочет ее обидеть. Потом он поворачивается ко мне.
– Да, кстати, насчет этих заказов с постоянно меняющимися графиками поставок. На следующей неделе приезжает Витторио Бертуччелли – вице-президент по южной Европе. Ты поговори с ним, узнай, не происходят ли и у них подобные вещи. Я все равно почти ничего не понимаю, когда он по-английски пытается объясняться. А ты знаешь языки.
– Хорошо, я попрошу его назначить время.
– Тут что-то не так, Павел. Я пока не знаю точно, что именно, но что-то тут есть.
Глава III. Купим-залупим
– Привет, Галка. Как дела? – спрашиваю я, входя в квартиру.
– Да какие у меня могут быть дела? – уныло отзывается Галина. – Учу, учу, весь день напролет. Слушай, а что такое «дикриз»?
За последнюю неделю она спрашивает меня это четвертый раз. Перед ней на столе лежит словарь.
– «Дикриз» – это значит уменьшать или уменьшаться, – отвечаю я, – Например, можно уменьшить концентрацию какого-нибудь красителя или лосьона. Или чье-нибудь терпение может взять и уменьшиться.
– Как мне это все надоело, ты не представляешь! Целый день сижу как дура, зубрю, зубрю, не разгибаясь.
– Зачем же, не разгибаясь? – я делаю вид, что не понимаю. – Ты разогнись. Сходи, прогуляйся. В спортзал, или там в парк.
– Ага, прогуляйся. Там одни черные и мексы. Они ко мне пристают. Шагу ступить нельзя.
– Ну, это все твоя сказочная красота виновата. Тебя что больше беспокоит, Галина: сам факт, что пристают, или что пристают именно негры? Если бы приставали молодые, красивые адвокаты с обширной практикой, ты бы сильно возражала?
Вопрос, что называется, риторический.
– Если бы ты любил меня, мы бы не жили в этой дыре, где некуда пойти и где стреляют каждую неделю.
– Какие проблемы, Галина? Вот сдашь свой экзамен, станешь настоящей дипломированной парикмахершей…
– Не парикмахершей, а косметологом! – поправляет меня Галина со слезами в голосе.
– Да, конечно, косметологом. Так вот, станешь ты дипломированным косметологом, пойдешь, наконец, работать – и мы переедем в Сан-Франциско. На Пасифик Хайтс или нет, в Си Клифф, поближе к Шэрон Стоун, к миллионерам – в общем, к людям нашего круга. Купим большой дом и собаку породы голден ретривер.
Галина вздыхает:
– Ага, сейчас, купим! Залупим!
Я улыбаюсь. Меня всегда радовали изящные и неожиданные повороты речи. Надо будет запомнить это выражение.
– Ты мне даже машину не хочешь купить. Езжу на какой-то старой «Мазде».
Я вдруг вспоминаю, что когда я еще жил в Москве, мой приятель Гоша Гончаров придумал следующий рекламный текст: «Хонду» я купил недавно. Сел, поехал – быстро, плавно. А Павлуша взял «Мазду». Завел – да ну ее в п…ду!» В то время еще не было представительства «Хонды» в Москве, так что предложить текст было некому. Сейчас наверняка такое представительство есть. Впрочем, вместо «Хонды» можно подставить и другие торговые марки. Текст, на мой взгляд, превосходный: отмечаются достоинства собственного продукта, и в то же время из глубин подсознания извлекаются любопытные ассоциации с брендом конкурента. Уважаемые директора по маркетингу, если кого заинтересует данный слоган, обращайтесь, дам вам Гошин телефон.
Галинин обиженный голос отвлекает меня от мыслей о копирайтинге и рекламе.
– Другой бы в лепешку расшибся, чтобы сделать счастливой такую девочку. Ты даже не представляешь, сколько мужиков тебе завидуют, что я живу с тобой.
Самое удивительное, что это правда.
– Купим, купим. Только вот тебе придется делиться зарплатой. Моих колоссальных доходов на корм ретриверу может не хватить. Ты готова к финансовым жертвам, Галина? Или ты убеждена, что содержание женщины – священный долг и почетная обязанность мужчины? А, Галина?
Галина краснеет. Она готова разреветься.
– Не называй меня Галиной. Мне сказали, что это по-испански – курица.
Я присматриваюсь.
– Ну, не совсем так, но, в общем, похоже. А как мне тебя называть?
– Я тебе уже столько раз говорила: нежно как-нибудь – Галечка, Галенька. Ну, в крайнем случае, Гала, как меня американцы называют.
– Ну, хорошо, пусть будет Гала, иностранная ты моя. Только в таком случае придется, наконец, выучить, что такое «дикриз».
Я сам с трудом могу поверить, что говорящий все это гнусный карлик – я. И особенно, что карлик получает от своей гнусности такое удовольствие.
– Да, и еще, Гала, с этой минуты называй меня, пожалуйста, Сальвадором или можно сокращенно – Дорик.