В остальном все оказалось практически как в прошлый раз - покружили над поселением, я мысленно связался с Ильмирой - и ответ разнообразия для очень быстро получил, не пришлось даже доказывать, что я это я. Наших, конечно, я перед вылетом тщательно проинструктировал на предмет высадки - и Мастера, по-моему, предстоящими акробатическими номерами не очень довольны...
Я указал Рафаэлю на знакомый уже холм с плоской вершиной - и принялся отстегивать ремни, стараясь не смотреть вниз. Несмотря на инструктаж, на физиономии Торана застыло недоуменно-испуганное выражение, глядя на проносящуюся под нами землю, он заметно серел. Грентвиг - тот держался так, словно каждое утро раз по двадцать с дельтаплана скачет, причем с высоты не менее километра, а что до Малыша - так его такими прыжками вряд ли удивишь.
Отцепляюсь, почти сразу - сильный удар по ногам, по инерции пробегаю несколько шагов, оскальзываюсь, лечу через голову, захватив полные пригоршни чахлой травы и раскисшей под дождем глины. Вскакиваю на ноги, Малыш уже ждет - он-то нормально приземлился...
Следующий круг - очередь Грентвига с Тораном. Вот повисли на поручнях, по моему знаку отцепились... Торан просто и без затей пропахал носом пару метров, а Учитель все же пробежал шага четыре, потом остановился, словно не понимая, для чего ноги переставлять, и рухнул с изяществом пизанской башни. Мы с Малышом кинулись было поднимать, но он воззрился на нас с таким негодованием, что мы тут же отступились и пустились на выручку Торану. Тот, правда, уже сидел, и на физиономии его сквозь толстый слой грязи проступало явственное удивление. Не успели мы кое-как утвердить его на ногах, Грентвиг тронул меня за плечо и кивком указал на восточный склон. Мы с Малышом так же молча пожали плечами и двинулись к краю «посадочной площадки». А там, метрах в десяти ниже по склону, стояли, уставившись на нас, пятеро Прокаженных.
На человека свежего они всегда впечатление производят: Малыш гулко сглотнул и выкатил глаза. А я вот себя несколько неуютно почувствовал: явной опасностью покуда не пахнет, но все «встречающие» при оружии - короткие копья, луки, дротики.
Малыш наконец тоже соизволил на это внимание обратить и, не поворачивая головы, углом рта тихо спросил:
- Как думаешь, не поряпают нас тут?
Я ответил тем же манером:
- Не должны... Если б хотели, уже бы сделали. Мы ж нездешние, горы эти совсем не знаем...
Малыш только покосился на меня, как на дикого. Ничего, будет у него еще случай с сентенциями Перла познакомиться...
А мутанты тоже подниматься не торопятся, они во все глаза на Малыша уставились - таких больших и рыжих им явно видеть не приходилось... Насколько я в их мимике разбираюсь, они застыли в немом восхищении чудесным явлением с неба Огненного Воина, или как они там Малыша в своих будущих легендах окрестят?
- Слушай, - прошептал я, так же не поворачивая головы, - похоже, они тебе поклоняться собрались. Жертвами завалят...
Малыш невольно приосанился, одной рукой закинул на плечо автомат, ствол уставился в низкие свинцовые тучи.
Мутанты, вроде, оправились от удивления и потрусили к нам. К моему великому облегчению, Перла не обнаружилось. Вот и ладненько, нам тут никого чужих не надо, нам тут своих хватает... Наконец один, наверно, главный - во всяком случае, самый здоровенный - коротко отсалютовал копьем и прогудел:
- Предводитель ждет вас.
Грентвиг уставился на него, как на музейную диковинку, чуть склонив голову набок, а Торан непроизвольно уронил ладонь на рукоять меча. Надо за ним приглядывать: все ж сколько лет в Ордене оттрубил, привык к Прокаженным относиться как к врагам или, того хуже, как к дичи...
Но покуда обошлось, жест Торана заметить не пожелали, мутанты повернулись и, не говоря более ни слова, потопали вниз по еле заметной тропе, мы потянулись за ними. И, словно приветствуя это, с новой силой хлынул дождь.
Шли молча. Я спросил было, куда это Перл подевался, но ответа не получил. Когда наши башмаки зачавкали по раскисшей глине площади, дождь более-менее успокоился. Этелред нас встречать не вышел. Оно и понятно - какое ему удовольствие лишний раз мокнуть...
У дверей мутанты остановились, пропуская нас. Я набрал в грудь воздуха и мысленно сплюнул через левое плечо, потом решительно шагнул внутрь. Теперь понятно, почему Этелред не вышел - принаряжался, похоже. Во всяком случае, он при полном параде, даже с мечом на боку. А в остальном - все как раньше: горит та же масляная лампа, тлеют и воняют угли, Ильмира сидит в той же позе, в которой я ее в первый раз увидел, руки сложены на коленях. Только лицо к дверям повернула, и на нем - какое-то напряженное ожидание, чуть ли не испуг.