Костя кладет трубку, и сразу же раздается звонок.
Вот!
К о с т я (в трубку). Слушаю…
Л ю б а. Мама?
К о с т я. Шеф… (В трубку.) Заманчиво, но деревянное зодчество — не совсем моя тема… Хорошо, подумаю. (Вешает трубку.) Предлагает месяц в Кижах поработать… Только сейчас и уезжать!
Открывается дверь, входит Н и н а В а с и л ь е в н а с пакетами и большой коробкой.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Дети, где вы?
К о с т я. Наконец-то! (Бежит в прихожую, Люба за ним.) Где ты была?
Н и н а В а с и л ь е в н а. В Гостином дворе. (Передает Любе пакет.) Это вам — платье-халат… А тебе, Костя, фотоаппарат. Учись, будешь фотографировать малыша… А это… Ой, это мне. Сапоги югославские… А впрочем, я на каблуке не ношу — берите, Любочка…
Л ю б а. Спасибо…
Н и н а В а с и л ь е в н а. Это еще не все. Закройте глаза, дети!
Л ю б а. Зачем?
Н и н а В а с и л ь е в н а. Закройте, закройте! Сейчас будет главный сюрприз! (Выбегает на лестницу.)
К о с т я. Ты что-нибудь понимаешь?
Люба пожимает плечами. В дверях появляется детская коляска, за ней — Н и н а В а с и л ь е в н а и Е в г е н и й П е т р о в и ч.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Правда, заранее покупать — примета плохая. Зато коляска хорошая.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Гэдээровская.
К о с т я (показывая на его повязку). А это что?!
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Пустяки… Вику с женихом мирил. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Она за Петухова замуж выходит! А я-то папу из дома выгнала… Всю ночь не спал, бедненький!
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Ничего, я на работе отоспался.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Как он меня напугал! Спал как мертвый!
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Ты так закричала, что и мертвый проснулся бы.
Н и н а В а с и л ь е в н а (показывая на коляску). Симпатичный цвет, правда, Любочка? Там еще розовые были, но…
Л ю б а. Вас в Гостином никто не видел?
Н и н а В а с и л ь е в н а. Думаю, что нет… Там в основном приезжие…
Л ю б а. Договорились же — пока не получите квартиру, ходить только врозь!
Н и н а В а с и л ь е в н а. А мы врозь. Я выбирала, а Женя платил.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Вместе мы все делали! Вместе платили и вместе катили! Хватит врать, Нина!.. Да, бывают в жизни обстоятельства, когда ложь — это единственный выход. И тут Пушкин прав: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»… У нас чертежница есть, Никифорова, мать-одиночка. Отец, как теперь говорят, слинял. Когда сынок еще в пеленках барахтался. Так она сыну сказала, что отец у него летчик-испытатель, геройски погиб… Обман. Но — возвышающий. А когда он унижает… В общем, никакого развода не будет! И квартиры — тоже!
Л ю б а. Что?!
Н и н а В а с и л ь е в н а. Квартира будет, будет! Через семь месяцев папа пойдет к директору. (Показывает на коляску.) Будут веские основания…
Л ю б а. Основания будут, квартиры этой уже не будет! Кого вы тогда цитировать будете? Достоевского? Некрасова? Да у Некрасова целый дом на Литейном был!
К о с т я. Не дом, а этаж.
Л ю б а. Но не первый!
Н и н а В а с и л ь е в н а. Любочка, милая, выбросьте из головы все эти квартиры, этажи… Вам сейчас о другом надо думать… (Евгению Петровичу.) Идем, повязку сменю… Надо было сразу пятак приложить.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. У меня всего три копейки было.
Уходят на кухню.
К о с т я. Ну, не плачь, хватит… А то и ребенок плаксой будет.
Л ю б а. Не будет никакого ребенка, не будет! Придумала я его!
К о с т я. Что?!
Л ю б а. И его, и Вику!
К о с т я. Зачем, Люба?!
Л ю б а. Зачем?.. «Направо Университет, налево Меншиковский дворец и знаменитые сфинксы…» Ты же весь в прошлом! А родители твои — в светлом будущем. А я хочу в настоящем жить!.. Такую квартиру потерять…
К о с т я. Квартиру?.. А тебе не кажется, что мы теряем друг друга?..
Л ю б а. Кто виноват? Если б ты не вытащил этот первый этаж…
К о с т я. Разве в этаже дело? Можно и на первом жить как на седьмом небе, а можно и на седьмом света белого не видеть… (Уходит в свою комнату.)
Люба стоит в растерянности. Звонок в дверь. Еще звонок. Из кухни выбегает Н и н а В а с и л ь е в н а.