Раздается стук в дверь.
К у р а г и н. Войдите!
Входит Р ы ж о в.
Р ы ж о в. Поправились уже?
К у р а г и н. Болеть некогда.
Р ы ж о в. Я вам, наверно, надоел… Но тут такое событие! Я за этим цейлонским губернатором пять лет гонялся и вдруг — обнаружил. И где? Здесь, в ресторане!
К у р а г и н. Губернатора?
Р ы ж о в. Марку! Мишкин приятель тоже оказался филателистом, и тоже, как я, повсюду таскает свой кляссер. Этих губернаторов штук сто осталось, не больше. Когда его свергли, все марки изъяли из обращения. Представляете, какая это редкость! А я ему Колумба отдаю, всю серию. Там, правда, еще один филателист вертится, но я Верке задание дал — все время с ним танцевать, чтоб он подальше от марки был. (Раскрывает чемодан, роется в нем.) Неужели я кляссер забыл?
Из ванной выходит О л я.
О л я (Курагину). Ну, вот и все. Счастливого тебе пути.
К у р а г и н (Оле). В аэропорту попрощаемся.
О л я. В аэропорт я не поеду.
К у р а г и н. Почему?
Р ы ж о в. Извините, я опять невпопад… Вам прощаться надо… До свиданья…
О л я (останавливая его). Дмитрий Михайлович, возьмите меня на свадьбу! Андрей Павлович неожиданно улетает, и у меня свободный вечер. И новая прическа. Ну, что же вы молчите? Возьмете или нет?!
К у р а г и н (зло). Берите! (Швыряет на стол ключи.) И ключи заодно. Дежурной сдадите. (Срывает с вешалки плащ и, хлопнув дверью, уходит.)
Р ы ж о в. Зачем вы так, Ольга Васильевна?
О л я. Не знаю… Сама не знаю… Прощайте.
Р ы ж о в. А свадьба?
О л я. Я пошутила.
Р ы ж о в. А жаль. Вы бы очень поддержали мою репутацию первого сердцееда второго медицинского… Там ведь почти весь наш выпуск. И опять Димка Рыжов появляется с прекрасной незнакомкой. Нет-нет, это глупо! Чтоб Юрка весь вечер с вами танцевал?
О л я. Дорогой Дмитрий Михайлович, я танцевала бы только с вами! (Уходит.)
Рыжов достает сигареты, закуривает. Открывается дверь, вбегает В е р а.
В е р а. Дядя Митя, ну что же вы! Я больше не могу с ним танцевать.
Р ы ж о в (растерянно). С кем?
В е р а. С филателистом этим. Мишка на меня волком смотрит и пьет одну за другой. А он с утра ничего не ел.
Р ы ж о в. Сейчас мы его успокоим. Идем.
В е р а. Да он здесь — за мной увязался.
Р ы ж о в. Где же он?
В е р а. В коридоре. Я его к стенке прислонила.
Р ы ж о в. Сейчас мы его в чувство приведем.
В е р а. Неудобно — больной здесь.
Р ы ж о в. Уехал больной. Поправился.
Выходят в коридор и под руки вводят М и ш у.
М и ш а. Я убью его! Убью!
В е р а. Все из-за вашего губернатора!
Р ы ж о в. Сажай его на диван. (Уходит в ванную.)
В е р а. Садись, Отелло. (Силой усаживает Мишу на диван.)
Возвращается Р ы ж о в, на ходу отжимает полотенце, прикладывает Мише на голову компресс.
Р ы ж о в. Голову на спинку положи! Да не Вере — на диван! Вот так. (Бьет его по щекам.)
В е р а. Что вы делаете?!
Р ы ж о в. Знаю, что! Я студентом в вытрезвителе подхалтуривал.
М и ш а (очнувшись). Дмитрий Михайлович, здрасте!
Р ы ж о в. Видишь — уже узнает! (Мише.) Это я, я Веру просил с ним танцевать. Меня убивай.
М и ш а. Что ж вы сразу не сказали? (Кричит.) Горько! (Лезет к Вере целоваться.)
Р ы ж о в. Теперь сама справишься. (Идет к двери, останавливается.) Вера, скажи, только честно: могу я еще кому-нибудь понравиться?
В е р а. Вы и так всем нравитесь.
Р ы ж о в. Да нет, не так… Ну, вот если б ты лет на десять постарше была, а?
В е р а. Так вам бы уже шестьдесят было.
Р ы ж о в. Да, сразу видно — жена математика! (Уходит.)
В е р а. Мишка, как же я без тебя целый год буду, а?
М и ш а. Не год, я уже все подсчитал. Сорок два часа в неделю ты на лекциях, за год — четыре месяца. Месяц на дорогу в институт, месяц у тебя практика — это шесть. И четыре месяца в году человек спит. Итого, мы расстаемся только на два месяца. (Поет.) «Не плачь, девчонка, пройдут дожди, солдат вернется, ты только жди…» (Целует ее.)
Входит Л и д и я И в а н о в н а.
Л и д и я И в а н о в н а. Вера, что здесь происходит? Что вы делаете?