Ж е н с к и й г о л о с. Реваза можно?
К у р а г и н (устало). Нет его.
Ж е н с к и й г о л о с. А кто это?
К у р а г и н (глядя в визитную карточку). Курагин, Андрей Павлович, главный инженер.
Ж е н с к и й г о л о с. А он не говорил, когда вернется?
К у р а г и н. Не вернется он, девушка. Никто сюда не вернется…
З а н а в е с.
ДАЧНЫЙ РОМАН
Лирическая комедия
Т а т ь я н а А н д р е е в н а
О л я — ее дочь
К и р и л л — муж Оли
В а д и м П е т р о в и ч
С е р а ф и м а П а в л о в н а
В е р а
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Загородная дача. Справа — времянка, в глубине угадываются контуры гаража. На фоне обычных для дачи вещей — гамака, рукомойника — выделяется стоящее в кадке дерево явно экзотического происхождения. На переднем плане — часть забора, на котором укреплен почтовый ящик с надписью: «Сосновая, 14». Видно, что дача давно не ремонтировалась: кое-где облезла краска, покосился забор.
У калитки появляется п о ж и л о й м у ж ч и н а в кедах и соломенной шляпе. За плечами большой рюкзак, в одной руке ведро, в другой — удочки.
М у ж ч и н а. Есть здесь кто-нибудь?
На крыльцо выходит Т а т ь я н а А н д р е е в н а, женщина более чем средних лет, в фартуке и в очках.
Здравствуйте. Простите за беспокойство, но жара невыносимая. Пока со станции шел, всю фляжку осушил.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Вон там ведро и кружка.
М у ж ч и н а. Благодарю, кружка есть. (Достает из рюкзака кружку, зачерпывает воду, пьет.) Скорей бы до озера добраться, там и в жару прохлада… А что это за дерево? Странное какое-то.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Австралийский плющ. Извините, у меня пирог подгорит. (Скрывается в доме.)
М у ж ч и н а. Спасибо за водицу! (Уходит.)
В калитке появляется С е р а ф и м а П а в л о в н а, женщина неопределенного возраста.
С е р а ф и м а П а в л о в н а (зовет). Татьяна Андреевна! Татьяна Андреевна!
Т а т ь я н а А н д р е е в н а (выходя на крыльцо). Добрый день, Серафима Павловна! Заходите.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Я на минутку. Вот вам лекарство от мигрени. Хотела вчера занести, но приехала поздно. Такой сумасшедший был день — пятиминутка у главврача часа на полтора, потом прием…
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Вы так любезны!
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Да, вы слышали приятную новость?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Откуда? Я дальше калитки не выхожу. Утром моих в город проводить, потом обед сготовить, когда вернутся — накормить. Глядишь, и день прошел…
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Так вот — на озеро закрыли дорогу в связи с пожарами. Запретили разбивать палатки и вообще заходить в лес. Так им и надо! Вчера только прилегла, вдруг под самым окном: «А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму…»
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Очень приятная песня, ее часто по радио передают.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Дорогая моя Татьяна Андреевна, когда семь часов отстоишь у бормашины, хочется тишины, покоя. Нет, с этим надо что-то делать! Начали же у нас охранять природу, пусть охраняют и людей… Между прочим, вчера у Стрижовых пропал велосипед… А что это вы в саду накрываете? Ждете гостей?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Да нет, только Олечку и Киру. Небольшое семейное торжество: двенадцать лет назад в этот день Николай Юрьевич вернулся из Австралии почетным доктором Сиднейской академии и мы всей семьей ужинали в саду…
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Восхищаюсь вами! Как вы чтите его память! Да, редкостный был человек! В шестьдесят лет — ни одной пломбы. С такими зубами он мог бы еще жить и жить!
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Давайте подвинем столик поближе к плющу… Вот так… Спасибо. Николай Юрьевич привез его тогда в маленьком горшочке, а теперь и в кадке не помещается.
Шум подъезжающей машины.
Вот, кажется, и они.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Не буду мешать вашему семейному торжеству. (Уходит.)
Татьяна Андреевна расставляет посуду. Входит О л я, женщина лет тридцати, в элегантном костюме.