Из дома выходит В а д и м П е т р о в и ч с чайником.
В а д и м П е т р о в и ч. Кому кипяточку добавить?
С е р а ф и м а П а в л о в н а (Татьяне Андреевне). У вас все-таки гость?
О л я (поспешно). Это родственник.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Ваш, Татьяна Андреевна?
О л я. Нет, со стороны Кирилла… Двоюродный дядя с Камчатки. Помните, я вам рассказывала… Знакомьтесь — Серафима Павловна, наша соседка.
В а д и м П е т р о в и ч. Вадим Петрович.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Очень приятно. (Кириллу.) Но вы, помнится, говорили, что он умер.
О л я. Нет, он болел. Серьезно болел…
К и р и л л. Но выжил.
О л я. И приехал к нам. И так кстати: мы уезжаем в Кисловодск, теперь мама не будет одна.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. И надолго вы сюда?
В а д и м П е т р о в и ч. На месяц.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. И на второй останетесь! Места у нас прекрасные — озеро, лес. Все успокаивает… Устали, наверно, от своих вулканов?
В а д и м П е т р о в и ч. От каких вулканов?
С е р а ф и м а П а в л о в н а. От камчатских. Там ведь сплошные вулканы.
К и р и л л. Муж Серафимы Павловны — известный вулканолог.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Правда, и мы тут с пятницы до понедельника живем, как на вулкане. Туристы! Не приваживайте их, Вадим Петрович. Татьяна Андреевна — человек мягкий, а вы уж как мужчина… Сначала они воды попросят, потом велосипед украдут, потом вашего «Москвича»… До свидания! (Вадиму Петровичу.) Приятно было познакомиться! Значит, дальний родственник?
В а д и м П е т р о в и ч. Камчатка — куда уж дальше!
С е р а ф и м а П а в л о в н а уходит. Все смеются.
О л я. Поздравляю — экзамен на звание родственника вы сдали успешно.
В а д и м П е т р о в и ч. А вы не боитесь, что я вашу машину уведу?
К и р и л л. Чтоб увести машину, ее надо уметь водить.
В а д и м П е т р о в и ч. Я умею. На современных, правда, не пробовал, а вот на фордиках, на эмках приходилось. Еще в тридцатые годы. Тогда клич такой был: «Технику — в массы». Авиамодельные кружки, ворошиловские стрелки… Правда, ни стрелком, ни летчиком я не стал: увлекся культурно-просветительной работой…
К и р и л л (Татьяне Андреевне). Вот вам и анкетные данные.
В а д и м П е т р о в и ч. Но в войну мне все это пригодилось. Сопровождал как-то артистов на передовую, а по дороге — обстрел, шофера ранило. Пересел за баранку и… А знаете, кого я сопровождал — Клавдию Ивановну Шульженко. Как она пела! (Поет.) «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч… Порой ночной…»
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Пора действительно уже ночная!
В а д и м П е т р о в и ч. Да-да. Спокойной ночи! (Берет рюкзак, направляется к времянке, останавливается.) А там никаких памятных вещей нет?
О л я. Только мои старые детские игрушки.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. И ружье!
О л я. Да-да, там на стенке висит. Оно вам не помешает. Папе один голландский коллега подарил.
В а д и м П е т р о в и ч. Профессор был еще и охотником?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. У Николая Юрьевича не было времени разгуливать по лесам. Даже в свой отпуск он не отходил от письменного стола!
В а д и м П е т р о в и ч. Еще раз спокойной ночи. (Уходит во времянку.)
О л я. Ты, наверно, устала, мама?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Я еще должна полить папин плющ! (Уходит.)
К и р и л л. При этой торжественной церемонии я не присутствую!
О л я. Кирилл!
Уходят в дом. Появляется Т а т ь я н а А н д р е е в н а с лейкой, поливает плющ. Из времянки выходит В а д и м П е т р о в и ч в майке, с полотенцем через плечо. Подходит к рукомойнику.
В а д и м П е т р о в и ч. Ой, извините!
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Я на вас не смотрю.
В а д и м П е т р о в и ч. Вам помочь?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Это я делаю уже десять лет только сама.
В а д и м П е т р о в и ч. Извините. (Крякая и фыркая, моется.)
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Нельзя ли потише?
В а д и м П е т р о в и ч. Извините. (Уходит во времянку.)
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Оля! Оля!
Выбегает О л я в спальном халате.