Г о л о с В е р ы. Вот здорово! А в каком вы номере?
Р ы ж о в. В триста десятом…
Г о л о с В е р ы. Что папе сказать? Он с работы уже два раза звонил.
Р ы ж о в. Скажи, на свадьбе увидимся.
Из ванной вышел К у р а г и н.
Все, Верочка, до вечера! Целую!
К у р а г и н. Так вот из-за кого вы в Москву примчались!
Р ы ж о в. Да это дочь моих знакомых. Свадьба у нее сегодня. И представляете — здесь же, внизу.
К у р а г и н. Одно из двух: или вы провинциальный чудак, или подпольный миллионер! Не родня ведь! Поздравили бы по телефону или телеграмму бы дали.
Р ы ж о в. Это не просто знакомые. Мы с Вериным отцом еще до войны дружили. Вместе со второго курса на фронт пошли, доучивались потом вместе, в одном общежитии жили… Еще раз спасибо, Андрей Павлович, до свидания!
К у р а г и н. Стойте! Это что ж вы — до вечера по Москве с чемоданом таскаться будете, как новобранец? Давайте его сюда! Ключ будет у дежурной, я предупрежу. Вот только с трех до пяти… нет, пожалуй, до шести ключа не будет. Ко мне сотрудница должна прийти. А до трех — пожалуйста, заходите, отдыхайте.
Р ы ж о в. Спасибо. (Уходит.)
Курагин набирает номер.
Г о л о с. Ресторан.
К у р а г и н. Примите заказ в триста десятый. На три часа.
Г о л о с. Записываю.
К у р а г и н. Шампанское, пожалуйста. Полусухое. Закуски на ваше усмотрение и табака. Все в двух экземплярах. (Кладет трубку. Стук в дверь.) Да-да!
Входит О л я.
О л я. Ну, здравствуй!
Курагин обнимает ее.
Ты надолго?
К у р а г и н. На неделю. А может, и больше.
О л я. Много дел?
К у р а г и н. Я бы и без дел прилетел. Сегодня же семнадцатое, наш юбилей… А ты что, с работы удрала?
О л я. Ждать до трех не могла. Придумала местную командировку, схватила такси — и вот она я!
К у р а г и н. Умница!
О л я. А кажется, в этом номере я уже была…
К у р а г и н. Конечно, была. Когда я из Японии возвращался. Зонтик-то мой цел?
О л я. Цел.
К у р а г и н. Ну, рассказывай, что нового, как живешь?
О л я. Как морячка — жду белого парохода. На почту хожу, как на работу. «Посмотрите, девушка, еще раз! Вы ошиблись, мне должно быть письмо!..» А с почты иду мимо нашего кинотеатра и все вспоминаю, как мы познакомились…
К у р а г и н. А почему ты одна в кино пошла? Ну, я время убивал, гостиницу ждал — мне тогда еще не бронировали, а ты?
О л я. Дождь пережидала. Зонтика твоего тогда у меня еще не было… А помнишь, какая картина шла?
К у р а г и н. Комедия какая-то. Да я на экран не смотрел — на соседку.
О л я. «Бриллиантовая рука». Недавно по телевизору снова показывали — обревелась вся.
К у р а г и н. На комедии-то?
О л я. Дурачок ты! (Целует его.)
К у р а г и н. А я тебе ночью звонил, сразу, как приехал. Он подошел.
О л я. Ты перед отъездом на почту заходил?
К у р а г и н. Не успел.
О л я. Значит, мое последнее письмо не получил?
К у р а г и н. Что-нибудь случилось?
О л я. Ты зря звонил — меня там больше нет. Я ушла от Володи.
Пауза.
К у р а г и н. Как ушла? Вот так — вдруг?
О л я. Это у нас с тобой — вдруг… Не могла больше, понимаешь, не могла… Он хороший, добрый, но…
К у р а г и н. Что «но»?
О л я. Рано мы поженились… Школьную дружбу за любовь приняли… Наверно, могли бы и дальше «дружить», если б тебя не встретила… Только ты себя не упрекай, ты ни в чем не виноват. Я бы все равно ушла. Ну, может, чуточку позже.
Курагин закуривает.
Ты расстроился?
К у р а г и н. Наоборот…
О л я. Расстроился, я вижу. И даже знаю, о чем ты сейчас думаешь. Что должен сделать ответный шаг. Знай? Андрюша, ты никому и ничего не должен… У тебя жена, сын, и ты не рядовой инженер, как я…
К у р а г и н. Обо всех ты подумала: о себе, о жене моей, о сыне… А мне-то как быть? Ведь я же люблю тебя, я не могу без тебя! Ведь это не какая-нибудь гостиничная интрижка…
О л я. Надеюсь…
К у р а г и н. Так что ж мне теперь делать?
О л я. Для начала бросить сигарету и идти завтракать. Только переоденься. Иди, иди!
К у р а г и н (из спальни). Где ж ты теперь живешь?
О л я. Пока у подруги.
Звонит телефон.