С е р а ф и м а П а в л о в н а. Безобразие! Не дают спать по ночам!
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Вулкан проснулся! Бежим!
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Утро. Во дворе моется К и р и л л. Из дома выходит О л я в стеганом нейлоновом халате.
О л я. Давно встал?
К и р и л л. Надо машину посмотреть… Говорила с матерью?
О л я. Она еще не выходила.
К и р и л л. А как же завтрак? Я чертовски голоден!
О л я. Подождешь. Давай пока собираться. Где наш польский чемодан?
К и р и л л. Значит, все-таки едем? Как же мама?
О л я. В город отвезем.
К и р и л л. А общественное мнение?
О л я. Не приставай! Скажем, что поднялось давление, надо быть под наблюдением врачей.
К и р и л л. Ну что ж, врать не придется — давление у тещи действительно поднимется. (Уходит в гараж.)
В калитке появляется С е р а ф и м а П а в л о в н а.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Извините, что так рано, но я всю ночь глаз не сомкнула. Что здесь вчера происходило? Крики, топот, гогот…
О л я. Туристы, наверно. Суббота.
Вбегает К и р и л л.
К и р и л л. Оля! Олечка!
О л я. Что с тобой? Что случилось?!
К и р и л л. Машина!
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Что — машина?
К и р и л л. Угнали! Нет ее! Ворота настежь и пусто!
О л я. Сколько раз говорила — сделай секретку и не оставляй в машине ключи!
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Надо срочно заявить в милицию!
К и р и л л. Это должен сделать владелец. (Оле.) Буди маму, машина на ее имя!
О л я убегает в дом.
Черт знает что! Только чехлы поменяли!
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Как в воду глядела: сперва велосипед, теперь машина…
Вбегает О л я.
О л я. Мамы нигде нет!
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Неужели и ее тоже?! Теперь я понимаю, что это был за шум! Она сопротивлялась, ее гаечным ключом — и в багажник!
К и р и л л. Не говорите глупостей — багажник у меня как раз с секреткой. Может, она у Вадима Петровича.
О л я. В такую рань?
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Все может быть, все может быть… (Кричит.) Вадим Петрович! (Рывком отворяет двери времянки и сразу же выбегает оттуда.) Ой, какой ужас!.. там… там…
К и р и л л. Ну, что там?!
С е р а ф и м а П а в л о в н а. И его — тоже! Лежит в углу… весь синий…
К и р и л л (бросается во времянку, выбегает оттуда, держа в руках надувную игрушку). Это крокодил!
О л я. А где же он сам?
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Может, на рыбалке?
К и р и л л. Удочки здесь.
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Значит, они сопротивлялись вместе! Звоните в милицию, оттуда пришлют собаку, собака что-нибудь понюхает, и их найдут.
О л я. Бежим!
С е р а ф и м а П а в л о в н а. Я с вами.
Убегают. Шум подъезжающей машины. Появляется Т а т ь я н а А н д р е е в н а с букетом лилий, кладет их в ведро. Входит В а д и м П е т р о в и ч.
В а д и м П е т р о в и ч. Все в порядке, машину я поставил. Только носом вперед. Давно не сидел за рулем. А задний ход — это самое сложное.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Не прибедняйтесь, вы прекрасно вели машину. Как изящно вы разъехались с тем огромным самосвалом! Ведь он мчал прямо на нас.
В а д и м П е т р о в и ч. Дело нехитрое. Надо только знать правило трех «Д».
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Что за правило?
В а д и м П е т р о в и ч. Дай дураку дорогу!.. А знаете, мне на фронте даже танк пришлось однажды вести. Не в атаку, правда, а в тыл. Трофейный.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. А я всю войну была в Ленинграде. Николай Юрьевич был прикомандирован к флоту, а корабли в блокаду стояли на приколе.
В а д и м П е т р о в и ч. И не страшно вам было под бомбежкой?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Нет. Николай Юрьевич подсчитал, что процент попадания в наш дом ничтожен. «Юнкерсы», правда, внесли коррективы в его расчет: именно в наш дом угодила бомба. К счастью, Николай Юрьевич в ту ночь был на корабле.
В а д и м П е т р о в и ч. А вы?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. В штабе.
В а д и м П е т р о в и ч. В штабе? В каком?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. В штабе фронта. Я была военной переводчицей. Немецкий, правда, у меня второй язык, но понемножку освоилась. А знаете, мне очень шла форма! Особенно когда погоны ввели.