- А я что говорю? Ну да...вообщем полицейские эти ходили - ходили, чего-то там осматривали, наших деревенских опрашивали. Даже этим забулдыгам, Олеське с Витькой, вопросы задавали. Они же лазиют где ни попадя, может чего и углядели. А чего углядят, пьянь эта? Они же трезвые только с семи до девяти утра. Олеська полицейским божилась, что видела тебя спускающимся в овраг, а потом бах и вспышка. Вот дурища-то, залила зенки и чудится ей незнамо что. Эти полицейские, потом, полезли туда и ничего не нашли. Вернулись грязные, злющие. Даже хотели Олеську арестовать за нарушение общественного порядка. Она же пьяная была в стельку. Верка ещё раза два-три была; последний день, в конце октября, с каким-то мужиком машину забирала. Тут, считай неделя пройдёт, и тебя бы без вести пропащим объявить могли. Ох, сколько у нас народу пропадает по России - тыщи, - бабка горестно покачала головой, - А ты вот нашёлся, повезло Верке.
Хлопнула сенная дверь и в комнату протопал дед, с охапкой дров в руках. Скинул их у печки и полез в карман:
- На старая, звони. Только по делу говори, а то знаю тебя - как к уху поднесла и два часа тра-та-та, тра-та-та.
Баба Нина накрыла меня бушлатом, отмахнулась от мужа, словно от назойливой мухи и стала медленно нажимать кнопки, старательно вглядываясь в маленький экранчик и шевеля губами:
- Кума ...Андреевна...почта...сельсовет...соседи...ага, вот он, - послышались тихие гудки и затем ответил неразборчивый голос, - Вера, алё, Верочка, это ты?... Артём?...Мама где?... Ну дай ей трубочку...алё, здравствуй Верочка, это баба Нина...из Евтахино...да. Как у тебя дела?...Да...Да...Им бы бумажки составить, а потом трава не расти...Да...Нет, у нас всё нормально. Шкандыбаем потихоньку, хоть и песок сыплется. Я чего звоню...Новость радостную хочу сообщить - нашёлся твой Серёжка-то...Да живой он, живой, только на покойника похож...Не плачь, не плачь. Это я, дура старая, мелю всякую ерунду...Приезжайте, мы здесь будем ждать.
Мобильник коротко прогудел и экран потух:
- Надо внуку денег дать, пусть новый купит, - она сунула телефон в карман и пошла к двери, - А ты, дед, топи получше - скоро хозяйка приедет. Да чайник поставь, а я сейчас малинки принесу.
Как только затихли шаги, дед быстро переместился к кровати вместе с табуреткой. Воровато оглянулся на окно и извлёк из-за пазухи чекушку с коричневатой жидкостью:
- Серёга, выпьешь сто грамм для здоровья?
- В следующий раз, дед Петя. Не полезет она сейчас в меня.
- Ну, смотри, тебе видней, а я приму пару капель...для профилактики, - он сделал два хороших глотка и, шумно выдохнув, крякнул, - Эх, хороша настоечка. Прямо до коленок пробирает. Серёга, а ты где пропадал?
- Не знаю. Я с трудом помню, что вообще сюда приезжал.
- Бывает же такое. Вот недавно на днях, в «Жди меня», одного мужичка показывали. Вышел вечером с работы и пропал. Нашли аж под Владивостоком, а ты удачно попал - где исчез, там и появился, - замолчал ненадолго и тут же встрепенулся, - Ёлки-моталки, я же про чайник забыл. Ладно, пойду воды принесу, у вас-то её тут нету.
Печь постепенно разогрелась, отдавая живительное тепло всему дому. Старики напоили болезное тело горячим чаем с малиной и тихо беседовали на диване, посматривая на экран телевизора с приглушённым звуком. Я слегка дремал, разогретый со всех сторон, не обращая внимания на фоновый шум, и поэтому пропустил звуки подъехавших машин.
Громко хлопнула дверь и в комнату ворвалась жена; сразу же кинулась к кровати, обхватила меня руками и зарыдала: