Ставка В ГК, оценив наконец степень опасности, угрожающей Воронежскому фронту, отменяет ранее принятое решение о передаче Центральному фронту 27-й армии.
Из воспоминаний командующего Центральным фронтом К.К. Рокоссовского:
«<…> Утром мы получили второе распоряжение: 27-ю армию, не задерживая, направить в распоряжение Воронежского фронта. <…> Ставка предупредила, чтобы мы рассчитывали только на свои силы. При этом на нас возлагалась дополнительная задача – оборона Курска…
– Имейте в виду, – сказал Сталин, – положение вашего левого соседа тяжелое, противник оттуда может нанести удар в тыл ваших войск»66.
Насколько положение было серьезным, можно понять из воспоминаний заместителя командующего Центральным фронтом по тылу генерала H.A. Антипенко:
«На второй или третий день некоторым лицам из руководства Центрального фронта стало казаться, что противнику все же удастся прорвать нашу оборону. <…> Были рекомендации: немедленно эвакуировать подальше в тыл все имущество, сосредоточенное на фронтовых складах. <…> Я обратился лично к командующему.
К. К. Рокоссовский сказал:
– Немцам не удалось достичь решительного успеха за первые два дня. Тем не менее это возможно теперь. А если уж произойдет такое несчастье, то мы будем драться в окружении, и я, как командующий фронтом, останусь с окруженными войсками»67.
Кроме 27-й армии, которая заняла оборону в Курском укрепленном районе, на угрожаемое направление выдвигаются еще две общевойсковые армии. Ставка категорически потребовала от командования Воронежского фронта: «Во что бы то ни стало остановить стремительное наступление противника на рубеже р. Псёл, захватив в свои руки инициативу»68 (выделено мною. – Л.Л.).
Вражеская атака отбита
Н.Ф. Ватутину самому не давала покоя мысль перехватить инициативу и навязать противнику свою волю. Тем более это соответствовало требованию Ставки. В соответствии с его приказом командующий 6-й гв. армией в ночь на 7 июля спланировал контрудар. Решение о нанесении контрудара в создавшейся обстановке кажется странным: все соединения 6-й гв. армии были связаны боем, 51, 52 и 67-я гв. сд понесли большие потери, а ее левофланговые 89-я гв. и 375-я сд оказались отрезанными от основных сил, и управление ими было затруднено. В 1-й танковой армии только 31-й тк еще не был втянут в бой. Однако этот корпус, сформированный непосредственно перед началом операции, не имел своей мотопехоты и положенных по штату артиллерийских и минометных частей и значительно уступал в огневой мощи другим соединениям танковой армии. Попытка атаковать из положения обороны заведомо была обречена на неуспех.
И уже в 1.25 7 июля командующий фронтом приказал: «Предстоящую операцию по нанесению удара левым крылом армии отменить ввиду сложившейся обстановки, недостатка резервов и невозможности в столь короткий срок сосредоточить части в исходное положение, тем более что некоторые части уже были связаны противником»69.
Отмена контрудара, намеченного на 7 июля, – прямое следствие разговора со Сталиным. Приведем выдержку из доклада Ватутина Сталину после завершения оборонительной операции:
«<…> к утру 7.7.43 г. было решено встретить дальнейшую атаку противника танковыми соединениями с места. <…> Противник к этому времени уже смял центр 51-й гв. сд, и если бы было принято решение наносить контрудар танковыми соединениями, то при отсутствии уже прочного фронта стрелковых войск в полосе шоссе мы быстрее израсходовали бы свои силы, а противник наверняка прорвался бы на ОБОЯНЬ, а далее он начал бы развивать успех на КУРСК. Это в корне изменило бы для нас в худшую сторону обстановку и помешало бы нашим наступательным операциям, которые готовились в районе ОРЛА.
К этому времени от Вас лично по телефону ВЧ был получен приказ «изматывать противника на подготовленных рубежах и не допустить его прорыва до тех пор, пока не начнутся наши активные действия на Западном, Брянском и других фронтах»70 (выделено мною. – Л.Л.).
Как показали дальнейшие события, решения Ватутина не всегда базировались на всесторонней оценке обстановки. В частности, он не учитывал качественное превосходство противника в танковом вооружении и его господство в воздухе и поэтому зачастую ставил соединениям задачи, значительно превышающие их боевые возможности.