Хотя его армия не играла первую скрипку, в центре событий оказались П. А. Ротмистров и А. С. Жадов. Тем не менее контрудар наносился в ее полосе, поэтому за удержание рубежа под Прохоровкой, а значит, и зато, насколько успешно резерв Ставки будет введен в бой, ответственность нес и он. Командарм знал, что на проведение фронтового контрудара дал «добро» лично И. В. Сталин, он возлагает на него немалые надежды. И, естественно, Верховный будет пристально отслеживать ситуацию, интересоваться основными деталями его подготовки и ходом, не говоря уже о результатах. В этой ситуации Василий Дмитриевич очень не хотел оплошать, хотя, надо признать, все основания опасаться провала у него были.
А задача перед командармом-69 стояла не простая. К утру 10 июля юго-западнее станции уже был подготовлен полноценный двухполосный рубеж обороны. И что очень важно: обе его позиции заняла пехота, усиленная танками. Но командующий фронтом, сообщая о контрударе, распорядился вывести изобороны войска второго эшелона — 18-й тки 5-й гв. Змк для подготовки к контрудару. На рассвете 11 июля их должны были сменить дивизии 5-й гв. А. Но и они выводились во второй эшелон для подстраховки, так как вместе с танкистами утром 12 июля им предстоит перейти в наступление. Н. Ф. Ватутин настойчиво потребовал от руководства 69-й А: использовать второй эшелон в крайнем случае и в ближайшие сутки удерживать рубеж своими силами. Василий Дмитриевич понимал логику приказа командующего фронтом, он старался сохранить ударный кулак обеих гвардейских армий. Но как добиться того, чтобы, не имея резервов, дивизиями, потерявшими до 50 % штатной численности, держать рубеж перед двумя танковыми соединениями противника целые сутки, командующий фронтом не объяснил, это была забота его командарма. Справедливости ради замечу, что наряду с этой проблемой в войсках правого крыла армии (под Прохоровкой) существовали большие проблемы с управлением войск и налаживанием взаимодействия между стрелковыми и пехотными соединениями, негативно влиявшие на прочность обороны. Однако в силу субъективных причин они не были решены и привели к трагическим последствиям.
В этой связи подробнее остановлюсь наличности командующего 69-й А, так как ему выпало играть важную роль в Прохоровском сражении. Надо признать, что в ходе Курской битвы генерал-лейтенант В. Д. Крючёнкин с трудом справлялся с обязанностями командарма. Фигура Василия Дмитриевича типична для довольно большой категории военачальников Красной Армии, которых их же коллеги не без иронии называли «кавалеристами» или «конниками». Это были люди неробкого десятка, практичные и решительные, в прошлом не за страх, а за совесть сражавшиеся за советскую власть. Но, как правило, они выдвинулись на высокие должности не только благодаря своему таланту и успехам на поле боя, а из-за того, что служили в 1-й Конной армии. Она была создана в годы Гражданской войны будущим Маршалом Советского Союза С. М. Буденным, а комиссаром у него был тоже впоследствии Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, который с 1926 по 1940 г. занимал пост Народного комиссара обороны СССР.
Масштаб и интенсивность боев Гражданской войны не шли ни в какое сравнение с теми боевыми действиями, которые развернулись с первых дней Великой Отечественной. Поэтому в 1941 г. всему командному составу РККА пришлось вновь учиться сложной науке воевать, вновь сдавать экзамен на профпригодность. К сожалению, далеко не все прошли эти испытания. Немаловажную роль в этом сыграло то, что многие советские генералы не получили не только академического образования, но в целом ряде случаев даже не закончили полного курса десятилетки. Были и такие, кто оказался не способен изменить свое мышление, понять новые условия и требования времени. Именно к этой категории можно было отнести сорокадевятилетнего генерал-лейтенанта В. Д. Крючёнкина.
Предел его возможностей был ограничен командованием корпусом, да и то кавалерийским. Он не только не имел достаточной теоретической и практической подготовки для управления столь крупным воинским формированием, каковым являлась армия, но и не обладал личными качествами, позволявшими успешно исполнять сложные и многогранные обязанности командарма. Василию Дмитриевичу с трудом давалось прогнозирование, работа на перспективу. Он был склонен к недооценке неприятеля, когда же расчеты не сбывались, указывал на его численное превосходство и нехватку войск. Применять маневр, налаживать более тесное взаимодействие войск, совершенствовать механизм управления было не в его характере. В напряженные моменты он упирал на усиление участка обороны и требовал от подчиненных держаться из последних сил.