<p>
Во-первых, телеметрия сообщала об успешном разделении, и космонавт мог понять, что что-то неладно уже только когда началось кувыркание спускаемого аппарата космического корабля 7К-ОК № 4 (“Союз-1”) в набегающем воздушном потоке. Тем более что антенна на левой солнечной батарее, свернутой из-за зацепления об экранно-вакуумную изоляцию, была не видна из иллюминатора спускаемого аппарата.</p>
<p>
Во-вторых, Владимир Комаров наверняка попытался доложить об этой серьезной аварии в Центр управления полетом, но радиосвязь из-за вхождения корабля в плазменное облако шла с большими помехами, а потом и вовсе прервалась.</p>
<p>
Кстати, и сам последний сеанс связи Владимира Комарова во многих источниках описывается по-разному. Вот что пишут о последнем диалоге космонавта Комарова с Землей Василий Григорьевич Лазарев и Михаил Федорович Ребров в книге “Испытатель космических кораблей”:</p>
<p>
“Девятнадцатый виток полета... Земля запросила: “Подключены ли термодатчики?” И сообщила, что все команды проходят нормально. Руководитель полета попросил докладывать обо всем, что происходило там, на орбите, в эти последние минуты полета.</p>
<p>
- Двигатель отработал 146 секунд, корабль был сориентирован правильно... Все идет нормально. Нахожусь в среднем кресле, привязался ремнями... Не волнуйтесь, датчики подключены.</p>
<p>
- Как самочувствие, “Рубин”?</p>
<p>
- Самочувствие отличное, все нормально... Произошло разделение.</p>
<p>
Земля подтвердила: “Приняли разделение”. Затем связь прекратилась” [10.30].</p>
<p>
А вот как описывает последний доклад с околоземной орбиты командира корабля 7К-ОК № 4 (“Союз-1”) Борис Черток в книге “Ракеты и люди”:</p>
<p>
“Последний доклад Комарова уже на посадочном витке мы прослушивали с трудом - прошло разделение. Передача шла через щелевую антенну спускаемого аппарата.</p>
<p>
- Двигатель проработал 146 секунд. Выключение прошло в 5 часов 59 минут 38,5 секунды. В 6 часов 14 минут 9 секунд прошла команда “Авария- 2”. Далее доклад потонул в шумах.</p>
<p>
Первым очнулся Раушенбах:</p>
<p>
- Все понятно! Двигатель причаливания и ориентации не справился с возмущающим моментом из-за несимметрии (корабля, поскольку левая солнечная батарея на нем была в свернутом положении – С.Ч.), и гироскоп выдал команду “Авария-2” после восьмиградусного ухода (корабля от расчетных значений траектории полета – С.Ч.). Но это не страшно - тормозной импульс полноценный. Только теперь после команды “Авария” мы сорвемся с управляемого спуска на баллистический. Система ориентации выключена.</p>
<p>
- Разделение пройдет по термодатчикам, - передал я Мишину. Тут же прошел доклад по “громкой”:</p>
<p>
- Есть разделение по термодатчикам! Время 6 часов 15 минут 14 секунд. Группа анализа успела разобраться и доложила, что гироскоп КИ-38 вышел на восьмиградусный контакт в 6 часов 14 минут 09 секунд. СКД сработал нормально. Разделение прошло” [10.4].</p>
<p>
Книга Василия Лазарева и Михаила Реброва писалась примерно через десять лет после событий 1967 года, воспоминания Бориса Чертока – вообще через четверть века, в середине 90-х. Поэтому вряд ли авторы – при всем уважении к ним – могли дословно передать последние слова Владимира Комарова. Большие сомнения, честно говоря, вызывает хронометраж с точностью до половины секунды, который космонавт якобы вел с борта корабля 7К-ОК(А) № 4 (“Союз-1”).</p>
<p>
Важно отметить тот факт, что система управления кораблем не справлялась с возмущениями. После выдачи тормозного импульса 7К-ОК(А) № 4 (“Союз-1”) отклонился от сориентированного состояния – вместо того, чтобы лететь кормовой частью вперед, он перед входом в атмосферу завалился “на бок”. Вот тут-то бортовая автоматика и выдала команду “Авария-2”, отключив систему управления спуском. Даже до разделения отсеков уже ясно, что спуск корабля будет баллистическим.</p>
<p>
О причинах прохождения команды “Авария-2” читаем в одной из работ по истории космонавтики:</p>
<p>
“Незадолго до входа в атмосферу случилась очередная неприятность - казалось бы, мелкая, но с тяжелыми последствиями. Из-за нераскрывшейся батареи произошло небольшое возмущение на спускаемый аппарат, и он слегка отклонился от курса. Всего на несколько градусов. Автоматика это поняла и сформировала команду “Авария-2” [10.2].</p>
<p>
Иначе, чем Василий Лазарев и Михаил Ребров, описывает последний доклад Владимира Комарова и Юрий Зайцев, действительный академический советник Академии инженерных наук Российской Федерации:</p>
<p>
“Последние слова, которые были приняты на Земле: “Я - Рубин! Сейчас будет разделение...” Имелось в виду разделение отсеков (космического корабля 7К-ОК № 4 (“Союз-1”) – С.Ч.). Затем голос космонавта утонул в шуме помех...” [10.31].</p>
<p>
Аналогичной версии придерживается и А.Борисов в своей статье “Звездный рейс Владимира Комарова. Версия причины “Трагедии-1”, опубликованной в журнале “Новости космонавтики” в мае 1999 года:</p>
<p>
“Приближался момент отстрела бытового и приборно-агрегатного отсеков. Последние слова космонавта, которые были приняты на Земле: “Я – “Рубин”! Сейчас будет разделение…”. Имелось в виду разделение отсеков. Затем голос утонул в шуме помех…”</p>
<p>
Существует и такая версия последней беседы Комарова с Центром управления полетом:</p>
<p>
“Союз” произвел торможение точно над расчетной точкой. Вскоре после этого космонавт вышел на связь с кораблем наблюдения в Средиземном море. Именно этот сеанс считается последним. Голос у Комарова бодрый, но, по понятым причинам, усталый. Он отрапортовал о тормозном импульсе с использованием “лунной ориентации”, занял среднее кресло и ждет, когда под действием тепловых датчиков произойдет разделение спускаемого и агрегатного отсека.</p>
<p>
Последние слова: “Передайте всем... (помехи) произошло разделение...” Все, он возвращался на Землю!” [10.32].</p>
<p>
Существуют и другие, в корне отличные версии последнего разговора Владимира Комарова с Землей.</p>
<p>
Вспоминает подполковник Валентин Светлов:</p>
<p>
“Я во время полета Владимира Комарова через смену дежурил на связи в Евпатории, в Центре управления полетом. Примерно в половине второго ночи 24 апреля в ЦУПе возникло замешательство после поступившего из Москвы указания руководству полетом: “Всем быть на связи, в готовности к немедленному замыканию на борт “Союза-1”!”</p>