Выбрать главу

— А куда мы едем? — боязливо спрашиваю я.

Он ничего не отвечает мне.

7. Полина

Автомобиль мчится среди дорогих небоскрёбов, ныряет в тоннель под мостом, на пару десятков секунд погружаясь в темноту, выныривает с другой стороны и мчит по серпантину вдоль моря, где вдали рыжеет кусочек утреннего неба. Серпантин принимается кружить, и Давид замедляет скорость.

Светает.

В профиль его короткостриженная и особенно лицо похожа на грубо выкованное из камня изваяние. В нём нет ничего смазливого — его откровенно брутален. Жёсткий, хмурый, суровый, молчаливый. Трудно представить, что этому человеку знакомы такие чувства, как жалость или добросердечность. Впечатление, что когда он видит препятствие на своём пути, то просто сметает его. Летят в стороны камни, пыль, и Давид идёт дальше. Чуть наклонив голову, хмуро глядя из-под тёмный бровей.

Я в его власти и он совсем не Антон. И я пока не понимаю, к лучшему это или наоборот.

На мои вопросы он не отвечает. Из брезгливости, из неприязни или потому, что предпочитает молчать за рулём — я не знаю. Понимаю только, что пытаться его разжалобить — затея изначально провальная. И мне остаётся только уповать на то, что он не желает мне зла.

Вскоре мы подъезжаем к французской границе: княжество Монако — совсем крохотная страна и находится в Шенгенской зоне. Юридически — на территории Франции и виза туда оформляется как раз во французском посольстве.

Машина мчит по шоссе.

— Зачем я вам? — тихо спрашиваю я.

Давид не реагирует. Молча ведёт автомобиль. Окна закрыты, в салоне тишина. Никакой музыки. Мотор работает очень тихо, почти неслышно.

Поворачиваюсь к боковому окну, молча смотрю на пейзаж. По щеке катится слеза, другая. Мне жаль себя, мне страшно и я не знаю, что делать. Очень трудно ориентировать в такой ситуации, особенно когда купивший тебя мужчина, не желает с тобой говорить. Мои клиенты обычно были поразговорчивее.

Постепенно меня тихо убюкивает эта тишина и лёгкое, едва заметное покачивание. И я засыпаю. Точнее, проваливаюсь в сон.

Я не знаю, сколько времени сплю. Но просыпаюсь оттого, что замёрзла и оттого, что машину легко тряхнуло. Открыв глаза, понимаю, что мы стоим.

В голубом небе ярко светит утреннее солнце. Кругом горы, покрытые зеленью деревьев, трава и камни. Неподалёку стоит трёхэтажный, очень дорого оформленный дом с тёмной черепичной крышей. Белые стены, резные ставни, подстриженные кусты, цветочные клумбы, газон, мощённая дорожка.

По другую сторону — только уходящая вдаль дорога и дикий пейзаж.

— Выходи, — бросает мне Давид.

Глушит мотор, вылезает из машины, захлопывает дверь.

Дрожа от холода, я отстёгиваю ремень безопасности, и выхожу со своей стороны, туда, где вали виднеется дом. Давид, будто позабыв обо мне, идёт к нему.

Ему навстречу выбегает молодая черноволосая девушка в красивом сиреневом платье.

Она бросается на шею Давиду, обнимает его и целует в щёку. Впервые я вижу нежность в поведении этого сурового, малоэмоционального мужчины. Но совсем недолго. Он оборачивается ко мне, и, играя желваками, пальцами подзывает меня. Я подхожу. Растерянно смотрю на девушку. Она на меня — с недоумением и интересом. Переводит взгляд на Давида.

— Кто это, Дава? — по-русски спрашивает она.

— Она будет работать вместо Марии.

Я с изумлением смотрю на него. Он меня купил для работы в доме???

— Ты уверен, что она справится? — с сомнением в голосе спрашивает девушка и хмурит свои изящные тонкие брови.

— Уверен, — отвечает Давид. — У неё выбора нет.

— Почему?

— Долгая история. В доме есть, что поесть? Я голодный, как волк.

— Да, мой хороший, я как получила твоё сообщение, ушла готовить.

— Ты вообще не спала?

— Нет, я выспалась. Всё хорошо, не переживай. Уже семь утра, ты же знаешь, у меня биологический будильник.

— Хорошо.

Он поворачивается ко мне:

— Иди за мной.

— Может, ты нас познакомишь? — спрашивает девушка. — Я скоро улетаю.

— В доме, — коротко бросает Давид. — Я очень устал.

— Хорошо.

Девушка улыбается мне и зовёт за собой. Мы идём следом за Давидом, и я растерянно осматриваюсь. Всё очень ухоженное — это явно богатый особняк. Вокруг домов не видно вообще, только пара цветовых пятен вдали у подножья пологой горы — похоже там тоже какой-то дом с пристройкой рядом.

Тихонько стрекочут невидимые кузнечики, откуда-то сверху доносится крик пролетающей птицы. Дует лёгкий, едва заметный ветерок и у меня от его дуновений кожа покрывается мурашками.