— И ты не стала выяснять реальную причину? — я отрицательно покачала головой, — Мда, Изи…
— А что, мне нужно бегать за ним и умолять, чтобы он все объяснил?!
— Ты права, — прошептала Вера, мгновенно сдавшись, легла рядом, тоже уставившись в потолок. — Он показался мне классным.
— Мне тоже.
— Он что-нибудь писал после?
— Да.
— Что?
— Что хочет все вернуть, и если мое желание совпадает с его, то я должна прийти в парк сегодня вечером.
— И ты молчала? — воскликнула сестра, тут же подорвавшись и снова нависнув надо мной, — ты пойдешь?
— Нет.
— Почему?
— Поздно, я не хочу все возвращать, это слишком рискованно. Сама представь, что со мной будет, если об этом узнает кто-то кроме тех, кто уже знает.
— А кто еще знает? — я многозначительно глянула на сестру, которая устало закатила глаза.
— Твои подруги? О боги, Изи, у меня нет слов, — простонала девушка, обессиленно упав на кровать. Я усмехнулась. — нет, несколько все-таки есть. Ты должна пойти в парк и все выяснить! Можешь даже ничего не возвращать, а съездить ему по физиономии.
— А смысл?
— Я не буду даже говорить о твоем счастливом и помятом видке в то утро, Изи, — серьезно заметила Вера. — И о его улыбке при виде тебя, и о том поцелуе, и о том, как вы прощались…
— Ты подглядывала?! — воскликнула я.
— Больно надо, вас было слышно, а еще вы не особо прятались, а уши затыкать я не привыкла, — как ни в чем не бывало ответила сестра, а затем продолжила: — так вот, почему ты не подумала о том, что нужно было спросить? Почему вы нормально не поговорили? Ты не думала, что о вас узнал кто-то еще? — закидывала вопросами Вера, а мне становилось смешно от абсурдности ситуации.
— Ну он бы ведь сказал, если бы кто-то узнал, разве нет?
— О, конечно, и ты бы ведь даже не говорила о том, что вам просто нужно стать осторожнее и осмотрительнее? — саркастично заметила сестра, опуская на меня чувство такой непроходимой тупости, что я почувствовала себя младше, чем она. — Не знаю, о чем он думал, и в любой другой ситуации, я бы сказала, что он идиот и не заслуживает тебя, но вся ваша история сама по себе непонятная и странная, и вряд ли подчиняется обычным законам по типу “ушел, значит, я не нужна”. Все эти тайны и интриги тоже нужно брать во внимание, Изи, — она все говорила и говорила, осыпая меня фактами с головы до ног, а я могла только лежать и слушать, чувствуя, как сильно все мои мысли тянулись к тому, чтобы прийти в этот парк вечером. Может быть, доказать самой себе, что рождественское чудо все-таки существует, и оно заключено в людях вокруг нас. Может быть, чтобы дать самой себе еще раз ощутить этих бабочек в животе и согревающий взгляд голубых глаз. Или вовсе разочароваться.
— Ты права, — проговорила я, поднимаясь с кровати. Вера удивленно подняла брови, будто не ожидала такой быстрой реакции.
— И ты поедешь? — я кивнула, — не сомневалась в твоем благоразумии. — скептически проговорила сестра, а затем, осмотрев меня, дополнила: — и чего сидишь? Не успеешь же! Сегодня, конечно, Рождество, но у него на чудеса всякие тоже лимит есть.
Я рассмеялась, притягивая заворчавшую сестру в объятия.
— Признайся, ты подрабатываешь эльфом.
— Ага, тем, что хлещет виски и ворчит на всех.
— Очень похоже, — усмехнулась я, а затем Вера буквально спихнула меня с кровати на пол, при этом старательно изображая милую улыбку, выходило не очень, потому что ухмылка так и просилась наружу.
— Объяснить все родителям?
— Уж будь добра, только без подробностей.
— Это без тех, из-за которых он выходил из твоей спальни? — она поиграла бровями, снова вызывая волну смеха. Я покачала головой, а затем, наспех попрощавшись с родителями, спихнула объяснения на сестру и, написав Ротчестеру короткое “я приду”, вылетела из дома, садясь в такси.
На улице уже стемнело, заставляя теряться во времени и постоянно косить глаза на часы. Такси, как назло, ехало так медленно, что я почти каждую минуту включала экран, чтобы еще раз посчитать, сколько десятков минут осталось до семи. И с каждым подсчетом их становилось все меньше, запуская стойкое ощущение, что я не успею. И я надеялась, что он тоже опоздает, потому что, словно проверяя мои намерения или нервы, связь пропала, превращая телефон в бесполезный кусок металла, а меня в комок нервного возбуждения, постукивающего по экрану.
И, как я и думала, машина остановилась в нужном районе, на десять минут позже, чем нужно. Я расплатилась с седовласым мужчиной за рулем, пожелала ему счастливого Рождества и вылетела из машины, быстрым шагом двинувшись в сторону входа в парк.