- Соглашайся. – Хрипло сказал он, поглаживая ее по бледной щеке.
- Аликан…
- Не бойся меня, Мандаринка.
- Я не боюсь. – Прошептала Амелия. Она не лгала.
- Соглашайся. – Амелия внимательно посмотрела на него. Он по настоящему красив: темно-карие глаза, острые скулы, касание которых, казалось, могло кончиться порезом. Аккуратные, припухлые губы и легкая, красивая щетина, которая так и звала пройтись по ней пальцами.
- Я не знаю тебя.
- Узнаешь.
- Мне страшно. – Амелия закрыла глаза. Губы Аликана осторожно прижались к ней в поцелуе, вырывая из ее груди тихий стон.
- Что именно тебя пугает?
- То, что ты хочешь сделать со мной. – Аликан прижал ее голову к плечу и пошел к двери.
- Я не сделаю ничего, что могла бы причинить тебе вред, Мандаринка. – Уличный холод ударил промокшую Амелию, заставляя ее дрожать. Аликан открыл дверь машины и усадив ее, закрыл дверь. – Я могу быть жестким и грубым, но тебе это понравится. – Аликан завел мотор, и машина сорвалась с парковки.
Глава 3. "Любимая сука"
Надев халат, Амелия мялась у двери ванной. Смелости выйти у нее не было. Аликан привез ее к себе домой и загнал в душ, чтобы она отогрелась, а сам вышел, закрыв дверь. Девушка не могла расслабиться потому, что ей казалось, что сейчас дверь откроется и он войдет. Войдет и вряд ли она сказала бы ему нет. Осознание этого принесло с собой смущение и негодование. Еще несколько часов назад она грезила об одном мужчине, а сейчас уже о другом. Это тянуло ощущением собственной никчемности и настроение быстро скатилось на нет.
- Мандаринка, ты в порядке? – Спросил Аликан, постучав в дверь.
- Да, все хорошо.
- Выходи, я оставил тебе на столе горячий кофе. Вернусь через пару минут. – Когда шаги стихли, Амелия осторожно приоткрыла дверь и, удостоверившись в том, что одна, вышла. Когда Аликан вносил ее в дом, она не успела что-либо рассмотреть, но в глаза бросалось одно – здесь все дорогое. Одна спальня, в которой находилась Амелия, вызывала в ней дрожь неловкости. «В этой комнате поместится вся моя квартира», подумала она, опускаясь на мягкий диван. Ароматный кофе манил к себе голодную девушку, и она не стала сопротивляться. С каждым маленьким глотком она убеждалась в том, что ей не место в мире, где даже кофе может указать на ее низкое положение. Подтянув к себе колени, она уткнулась в подушку, размышляя о нелепости своего сложившейся ситуации.
Аликан уже возвращался к Амелии, когда дворецкий сообщил о госте.
- Сэр, к вам посетитель.
- Не сейчас, Алистер. – Аликан продолжил подниматься по лестнице.
— Это тот самый гость, сэр. – Аликан замер. Руки сжались в кулаки. Аликан спустился вниз. Дворецкий выглядел спокойным, но стоило посмотреть в его глаза, сразу стало бы ясно, как он переживает за хозяина.
- Можешь идти, Алистер.
- Пригласить гостя в гостиную?
- Нет. Ты свободен. – Ничего больше не сказав, дворецкий исчез. Аликан тяжело смотрел на дверь, к которой не хотел подходить. Он не хочет ее открывать потому, что знает – ничего хорошего ему это не принесет. На деревянных ногах он все же подошел к двери и, стараясь не показывать своего состояния, максимально спокойно открыл ее. Только бог знает, каких сил ему стоило не взвыть в голос, когда его взгляд наткнулся на нее. Такая маленькая и хрупкая. Столько боли в глазах. Она смотрела на него и молча теребила ручку сумочки. «Она стала другой.» - подумал он, когда Мари заговорила.
- Привет. – Этот голос долгими ночами мучил его, не пропуская в глубины мирного сна. Он терзал его душу, повторяя одно и тоже «люблю». Раз за разом Аликан просыпался и уходил в зал, чтобы спустить ярость на грушу или, еще лучше, на того, кто задержался на тренировке. Друзья не знали о его срывах, и он не собирался их в это посвящать. Они итак не оставляют его в покое своими переживаниями, а в этом случае и вовсе не слезли бы с его шеи.
- Привет. – Спокойный тон давался ему удивительно легко.