- Только ты извращенец? – Ее бровь изогнулась и Аликан расслабился.
- Да, только я. – Амелия смотрела на него и молчала. Она не знала, стоит ли принимать его предложение, ведь это противоречит ее моральным принципам. Но больше всего ее пугало то, что что-то заставляло ее согласиться. Что-то внутри кричало и молило об этом. Деньги Аликана многое изменили бы в ее жизни. Она смогла бы жить как хочет и смогла бы помогать своей тете, которая вырастила ее.
- Я согласна. – Тихо прошептала она, зажмурившись.
Аликан погладил девушку по щеке и улыбнулся.
- Это правильный выбор, Мандаринка. – Он поднялся и пошел к двери.
- Куда ты? – Амелия недоуменно наблюдала за ним. Аликан не остановился.
- Кто-то же должен тебя уволить? – Когда за ним закрылась дверь, Амелия резко выдохнула. Она лишь сейчас начала понимать, что сказала. «Дура, дура, дура!» - думала она, ударяя себя по лбу.
- Молодец, Амелия! Ты знаешь его всего пару часов, а уже согласилась раздвинуть перед ним ноги! – Проворчала она, расхаживая по комнате. Девушку пугало то, что ее ожидает впереди, благодаря секундной слабости. Возможность остаться одной и разбитой ее не привлекала, и она поклялась, что постарается не влюбиться в Аликана. Эта перспектива казалась ей абсурдной, ведь он ведет себя с ней довольно холодно и его слова о том, что она «это тело», должны помочь Амелии удержать себя от эмоций.
Спустя пол часа раздумий Амелия уснула в обнимку с диванной подушкой. Аликан вернулся и застал весьма приятную для глаз картину. Рыжие локоны девушки разметались вокруг головы и опали на лицо. Полы халата уже давно не скрывают молочной наготы ее тела. Его взору предстала соблазнительная белизна ее бедра и заманчивый розовый сосок, который слегка прятался под ее волосами.
- Будет больно, Мандаринка. – Аликан осторожно поднял ее на руки и перенес на постель. – Но в этом же и есть вся суть, верно? – Он смотрел на ее закрытые веки, поглаживая открытое бедро. – Ты даже захочешь сбежать от меня. Я буду разочарован, сладкая. – Амелия заворочалась и Аликан замолчал. Накрыв ее одеялом, он вышел.
Аликан сидел в кабинете, когда зазвонил его телефон. Не глядя на экран, он ответил.
- Лекс, ты уже достала. – Недовольно проворчал он. Друзья названивают ему каждые два часа и пытают допросами о Мари. Они уже узнали о том, что она приходила и Аликан, решил придушить Алистера за длинный язык.
- Аликан, это я. – Тихий голос в трубке заставил мужчину, сжав челюсти откинуться на кресле. Он с трудом заставлял себя улыбаться Амелии, когда та решалась принять его предложение. Его нутро клокотало от ярости и негодования из за встречи с Мари, а теперь, когда он немного поумерил свой накал, она позвонила. Буря вновь взвилась к самой глотке.
- Что тебе нужно?
- Аликан, мы должны поговорить.
- Я тебе ничего не должен. – Сквозь сжатые челюсти проговорил Аликан. Он понимал, что нужно бросить трубку. Нужно перестать мучить себя, но не мог заставить себя это сделать. Этот сладкий и грустный голос все еще возбуждал его и он не мог, как бы ни старался, этому сопротивляться.
- Аликан, я так люблю тебя… - Закрыв глаза, он отнял трубку от лица. Ему нужно перевести дыхание. Он должен хоть немного успокоиться.
- Два года прошло, Мари. Хватит лгать самой себе. - Сказал он спокойно.
- Я понимаю, ты имеешь полное право меня ненавидеть, но я не лгу! Я люблю тебя и скучаю. Я так хочу снова быть рядом с тобой… - Голос Мари сорвался на шепот. Аликан с отвращением понял, что у него стоит.
- Мари…
- Послушай, Аликан. Давай попробуем заново. С чистого листа. Лишь мы с тобой. Никакой лжи и фальши. Только мы. Прошу! – Аликан молча стучал по столу, утопая в ненавистных потоках воспоминаний.
«Моя малышка стоит на коленях в моем кабинете и медленно расстёгивает пуговицы своей блузки, соблазнительно наклонов голову и улыбаясь мне. Черт, я еле держусь, чтобы не взять ее прямо там, на полу.
- Аликан, я так скучала… - Ее голос заводит меня еще сильнее. Нежно-золотая ткань ее бюстгальтера затуманивает мой рассудок. Не в силах больше сидеть на месте, я подскочил к ней и поднял на руки.
- Решила поиграть со мной, сладкая? – Ее нежные губы изогнулись в улыбке, открываясь для поцелуя.
- С тобой вся жизнь игра, родной. – Я целовал ее жестко и грубо, на нежности у меня не хватало терпения. Она стонала, когда я прижимал ее к стене и резко входил в нее целиком, до упора – так что крышу сносило в мгновение. Она прижимала меня к себе бедрами, пытаясь быть еще ближе. Каждый ее прерывистый выкрик уносил меня ближе к краю. Я не мог насытиться ею. Будто голодный зверь я рычал и вдалбливался в любимое тело будто в последний раз. »