— Ну действительно, Луиза, ты ведь самая упрямая девушка, которую я когда-либо встречал, — восклицал мистер Гарнер возмущенно. — Ты ведь целиком посвятила последние четыре месяца этому человеку, ты так измучилась, и теперь, когда он хочет жениться на тебе, ты начинаешь говорить об отсрочке. Ради чего ждать, хотелось бы мне знать?
— Разум Уолтера должен окончательно вернуться к нему, папа. Он еще не совсем в себе, жизнь кажется ему сном, и может потому, что я нянчилась с ним и была с ним так долго, он думает, что не может жить без меня. Сейчас же нам нужно расстаться, и когда он вновь окрепнет и если пожелает жениться на мне, я буду горда и счастлива стать его женой.
Лу выбрала свой путь; она не вернулась обратно на Войси-стрит, но отправилась в небольшую школу в Эксетере, где среди простых и дружелюбных людей смогла неплохо повысить уровень своего образования. Джарред же не хотел упускать из виду своего потенциального зятя. Он и Уолтер отправились в Швейцарию и провели там три месяца среди гор и долин, там, где небо, казалось, сливается с землей. Лондонский художник чувствовал себя несколько необычно среди горных вершин, он все свои дни посвящал отдыху и не очень-то спешил начать новую активную жизнь, все забавы и интересы молодости, казалось, дремлют в нем и лишь одно желание по-прежнему жило в нем — желание вновь быть с Лу. Он считал дни их разлуки, и единственным утешением ему служили письма Лу, которые даже, несмотря на ее несовершенное образование были для него бесценны, в них была свобода самовыражения, яркая индивидуальность, каждое письмо дарило ему несколько минут счастья.
Когда миновали три месяца, выздоровление Уолтера почти не вызывало у Джарреда никаких сомнений, Мужчины вернулись обратно в Англию, в Эксетер, где Уолтер Лейбэн и Луиза Гарнер поженились, и никто из знакомых не присутствовал на этой церемонии, за исключением Джарреда. Они покинули Англию в день их свадьбы, чтобы отправиться в путешествие по стране, и Уолтер был счастлив в компании своей молодой жены.
Мало-помалу к Уолтеру вернулись прежняя сила и энергия, и он понял, какую странную роль сыграл он и какой игрушкой он был в руках Джарреда Гарнера. Но подобного рода рассуждения не уменьшили его привязанности к Лу, не изменили его верности ей, никакие делишки ее отца не смогли опорочить ее в глазах Уолтера. Он вспомнил о том, как она отказалась быть его женой, когда была совсем одна, без друзей и без дома, как она во второй раз отказала ему после того, как ее забота и внимание вернули его к жизни, о том, как честна и верна она оставалась своим убеждениям и настояла на том, чтобы у него было достаточно времени для обдумывания шага, связанного с женитьбой. Джарред получал от него небольшие деньги, но ему сказали, что было бы хорошо, если бы он смог забыть свою дочь, однако к этой жестокой просьбе Луиза добавила жалостливый постскриптум, свидетельствующий о том, что она всегда будет любить и помнить своего отца и будет приезжать к нему всякий раз, как только окажется в Англии. Много нежных писем писала Лу своему грешному отцу в годы их разлуки, последовавшие за ее свадьбой.
В Венеции Уолтер прочитал объявление о женитьбе доктора Олливента.
— Как быстро заживают раны, — воскликнул он, презрительно смеясь. — А ты думала, что она страдает из-за меня, Лу.
— Если бы я потеряла тебя, то сошла бы с ума, — ответила та, вся вспыхнув.
— Но мне казалось, что именно этого ты и хотела, когда дважды отказывала мне.
— Я не хотела, чтобы ты брал меня из тех низов, в которых я жила, — ответила она, — только лишь из-за того, что я люблю тебя так сильно.
— Если бы все люди могли находить такие жемчужины среди бедноты, то жизнь бы была намного счастливее, Лу, — гордо ответил ее муж.
Глава 37
Никогда еще дорога от Килларни до Лондона не казалась нетерпеливому путешественнику столь длинной, какой она показалась Флоре, когда она возвращалась домой: молодая женщина страстно хотела искупить свою вину перед тем, кому три месяца назад была суровым судьей.
Грех доктора Олливента, его молчаливая ложь, его лицемерие ни в коей мере не уменьшались в связи с тем, что его сопернику удалось вырваться из лап смерти. Того, что сделал доктор, было уже не исправить. Но Флора спешила в Англию, чтобы простить его, более того, она сама хотела просить у него прощения. Ведь женщины редко бывают логичны; точные науки со всеми своими глубокомысленными рассуждениями не в состоянии постичь женской натуры. Мертвый Уолтер Лейбэн занимал центральное место в прежней жизни Флоры, ее память была переполнена печалью, он казался ей ярким и светлым образом, но живой Уолтер Лейбэн был повинен в своем малодушии и полном пренебрежении к ее чувствам и поэтому стал для нее совершенно другим человеком. Она сравнивала его поведение с поведением своего мужа, взвесила непостоянство одного и стабильность другого и, естественно, отдала предпочтение человеку, согрешившему ради нее.