— Да.
— И красивая?
— По-моему, да, сэр.
— Тогда вам надо венчаться в Монте-Карло. В мэрии. Со мной в качестве свидетеля. Тридцатого. А ночью мы отплывем в Портофино... Это будет лучше, чем у Святого Луки и в Борнмуте.
— Но ведь, сэр, там непременно возникнут формальные трудности...
Но он уже вызвал мисс Буллен. По-моему, из него вышел бы прекрасный актер: он уже перевоплотился в Гарун аль-Рашида, который мог вытащить человека из небытия и сделать его властителем округи. Мне пришло в голову, что ему к тому же хотелось, чтобы Бликсон его чуточку приревновал. Вроде как в истории с дворянским титулом. Бликсон, как видно, замышлял заполучить на обед премьер-министра. А это приглашение ему покажет, до чего Дрютеру наплевать на чины. И обесценит для Бликсона успех в высших кругах.
Мисс Буллен появилась со вторым стаканом молока.
— Мисс Буллен, пожалуйста, организуйте через нашу контору в Ницце венчание мистера Бертранда в Монте-Карло в четыре часа дня тридцатого числа.
— Тридцатого, сэр?
— Там могут быть затруднения с вопросом о местожительстве, пусть они это уладят. Пусть включат его к себе в штат на истекшие полгода. Надо связаться и с британским консулом. Вам, пожалуй, стоит созвониться по телефону с мосье Тиссаном, но мне со всем этим не надоедайте. Я больше об этом деле слышать не желаю. Да, и сообщите сэру Уолтеру Бликсону, что мы обнаружили ошибку в машинах «Револг». Их надо немедленно сменить. Пусть проконсультируется у мистера Бертранда, он ему посоветует, что надо сделать. Об этом я тоже не желаю больше слышать. Сегодня утром эта неразбериха в счетах нас очень утомила. Что ж, мистер Бертранд, значит, до тридцатого. Захватите с собой Расина. Об остальном позаботится мисс Буллен. Договорились. — Это он так считал, но ведь надо было спросить еще и Кэри.
5
На следующий день была суббота. Я встретился с Кэри в «Волонтере» и проделал с ней всю дорогу до дома пешком: стоял один из тех весенних дней, когда улицы Лондона пахнут загородом; из Гайд-парка, Грин-парка, Сент-Джеймса и Кенсингтонских садов на Оксфорд-стрит доносятся запахи цветов, запахи деревьев.
— Ах, — сказала она, — как бы я хотела, чтобы мы могли уехать далеко-далеко, где очень жарко, очень весело и очень...
Мне пришлось дернуть ее за руку, а то она попала бы под автобус. Я вечно спасал ее от автобусов и такси, меня поражало, как она остается в живых, когда меня нет рядом.
— Что ж, это мы можем, — сказал я, и, пока мы дожидались зеленого света, я ей все рассказал.
Не знаю, почему я ждал от нее возражений; может, потому, что ей так хотелось венчаться в церкви, с хором, свадебным пирогом и всей этой ерундой.
— Ты только подумай, — сказал я, — выйти замуж в Монте-Карло, а не на Мейда-хилл. Море под горой, и тебя ждет яхта... — Так как сам я там никогда не был, описание на этом кончилось.
— В Борнмуте тоже море, — сказала она. — Так, по крайней мере, мне говорили.
— А итальянское побережье?
— В обществе твоего мистера Дрютера?
— Мы не будем с ним жить в одной каюте, а отель в Борнмуте вряд ли будет необитаемым островом.
— Милый, я так хотела венчаться в церкви Святого Луки.
— Ты только представь себе мэрию в Монте-Карло, — мэра во всем его одеянии и... и...
— А разве это считается браком?
— Считается, считается.
— Вот было бы хорошо, если бы не считалось, и, вернувшись, мы могли бы обвенчаться у Святого Луки.
— Тогда мы там жили бы во грехе.
— Мне так хочется пожить во грехе.
— Пожалуйста, — сказал я. — В любое время. Хоть сегодня.
— Ну, Лондон не в счет, — сказала она. — Это было бы просто прелюбодеяние. Жить во грехе. Это же полосатые тенты, двадцать семь градусов в тени, виноград... и веселенький купальный костюм. Кстати, мне надо купить новый купальный костюм.
Я подумал, что уже все в порядке, но ей попался на глаза один из острых шпилей, торчащий над платанами в сквере напротив.
— Мы же разослали всем приглашения. Что подумает тетя Мэрион? (Она жила у тети Мэрион с тех пор, как ее родители погибли во время бомбежек.)
— А ты расскажи ей правду. Ей будет гораздо приятнее получать цветные открытки из Италии, чем из Борнмута.
— И священник будет обижен.
— Утешится пятеркой.
— Никогда не поверит, что мы действительно женаты. — Но минуту спустя она добавила (возобладала природная честность): — Как это будет здорово!
Потом маятник снова качнулся назад, и она задумчиво продолжала:
— Ты-то берешь костюм напрокат, а я уже подвенечное платье заказала.