— Ясно одно, ты в дерьме, мой дорогой. В глубоком дерьме! Выражаясь сельскохозяйственной терминологией, по уши в навозе.
— Надо немедленно установить, кто украл документы, Марко Тулио! Нельзя терять ни минуты!
— И что ты предлагаешь? Тифлис и так не сомневается, кто украл.
— И ты веришь Тифлису? Действительно считаешь, что я способен на предательство?
— Как говорили греческие философы, мой дорогой, предательство так же естественно для человеческой души, как любовь или дружба. Предательству не надо обучаться. Любой дурак способен на предательство, вспомнить хотя бы Иуду. Гораздо труднее хранить верность. И знаешь, что еще говорят философы?
— Марко Тулио, ради бога…
— Отвечай, когда тебя спрашивают, недоумок!
— Нет, не знаю…
— Предает только близкое существо. Сразу приходит на ум история о собаке, что кусает кормящую ее руку. Следишь за моей мыслью?
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— У великого кормчего Мао есть мудрые изречения. Вот одно из них: тот, кто нападает на императора, не боится быть казненным через четвертование.
— Что общего между Мао и Тифлисом?
— А то, что, по мнению обоих, ты в глубоком дерьме. Вот что общего!
— Давай лучше займемся делом. Для начала надо наведаться в регистрационную палату и выяснить, кто еще интересовался землевладением на Сисге. Правильно? Это во-первых. А во-вторых, ты должен мне верить. С какой стати я вдруг стану работать в одиночку?
— Я тут разузнал кое-что… Например, что ты задолжал клубу даже свое исподнее.
Эмилио почувствовал, как кровь прилила к лицу.
— Это вторжение в частную жизнь. Марко Тулио! Ты шпионишь за мной?
— Всегда полезно знать, что у твоих друзей за душой. Ты так не думаешь?
— Этот разговор не имеет смысла, — сказал Эмилио, надевая пиджак. — Поехали в регистрационную палату, а там будет видно, что делать дальше. Вот это действительно полезно.
— Так-то лучше! Люблю, когда ты работаешь головой, а не только зализываешь на ней волосы.
Они вышли на улицу. Мимо проходили три студентки и разом остановились, глядя на Эмилио. Тот не замедлил ответить им томным взглядом.
— Вот почему тебе никогда не выбраться из дерьма, — заметил Эскилаче, — ты слишком часто думаешь не головой, а задницей.
Когда вошли двое, Бакетика как раз заканчивал очередной кроссворд. Он встал из-за стола к окошечку, продолжая вспоминать реку в Германии из четырех букв. Эскилаче показал ему удостоверение муниципального советника и сразу пошел в наступление.
— Нам стало известно, молодой человек, что вы предоставляете конфиденциальную информацию частным лицам.
Бакетика побледнел, поняв, что его кто-то заложил.
— Нет, сеньор, — пролепетал он. — Это клевета! — Он потрогал усики, прикрывающие заячью губу, старательно избегая встречаться взглядом с советником.
— Смотрите мне в глаза, я с вами не шучу!
— Я смотрю, доктор…
— Так посмотрите еще и отвечайте правду, если не хотите завтра искать по объявлениям работу!
— Спрашивайте, доктор.
— Кому в последние дни вы передавали информацию о регистрации землевладения?
Бакетика потерял дар речи, увидев себя выброшенным на улицу. Все пропало. Его уличили!
— И не врите мне, вашу мать! Скажете правду, тогда, возможно, мы забудем о вашем проступке.
— Да, доктор…
— Что «да»?! — рявкнул Эскилаче.
— Да, то есть, должен признаться, что последней была одна сеньо… сеньорита…
— Какая сеньорита, кто она?
— По правде говоря, доктор…
Барраган наклонился к уху Эскилаче и прошептал:
— Это была моя секретарша, не важно.
— Так, кто еще?
Бакетика снова потрогал усики крючковатыми пальцами, посмотрел на паутину под потолком и медленно произнес:
— Значит… несколько дней назад приходил молодой человек. Журналист.
— Кто он? Где работает?
— У него какая-то странная фамилия. А работает в «Обсервадоре».
— Ага, и что ему от вас требовалось?
— То же, что и сеньорите, копия регистрации дарственной на земельный участок на Сисге.
— Как его зовут?
— Не помню, доктор, но если увижу в лицо, узнаю.
— У вас есть три секунды, чтобы вспомнить его фамилию, в противном случае собирайте вещи, поедете с нами!
— Подождите, доктор, кажется, вспомнил… Его фамилия Силамба.
— Силамба?
— Да, доктор.
— Ну-ка, напишите мне ее на бумаге!
Ф-фу, ушли! Бакетика перевел дух и направился в ванную комнату освежиться. Незваные посетители не унесли с собой ни копии документа, ни его письменного признания, и даже не взяли с него торжественного обещания никогда больше не нарушать… а кстати, если он преступил закон, каким словом определяется его преступный статус? Злоумышленник? Мошенник? Но уж точно не насильник. Может быть, мздоимец? Эх, от университетских лекций по юриспруденции в голове и следа не осталось. Но тут, в результате усилий мозговых извилин, ему вспомнилось совсем другое: Рейн! Река в Германии из четырех букв — Рейн! Бакетика вытер лицо полотенцем и поспешил обратно вписывать в кроссворд отгаданное слово.