Силанпа посмотрел на нее и тут же спохватился. Его ждала Моника.
— До завтра, — сказал он и вышел.
К дому Моники Силанпа прибыл, чувствуя себя в отличной форме; новая одежда придавала уверенность. Хорошо, когда есть куда ехать по завершении долгого дня, подумал он, радуясь тому, что для многих в этой жизни превратилось в скучную и тягостную рутину.
Моника встретила его с улыбкой.
— Я ждала тебя пораньше.
— Дело очень запутанное, каждый день начинаешь будто с нуля.
— Проходи, нам надо поговорить.
Она посмотрела ему в глаза и прочла в них страх.
— Виктор, мы не можем вести себя так, будто ничего не произошло.
— Боюсь твоего ответа на вопрос — ты с Оскаром?
— Об этом еще успеем.
— Я хочу знать.
Монику закурила, с силой выдохнула дым и сказала, не отводя глаз:
— Да!
В наступившем молчании Силанпа ощутил, как тошнотворной судорогой сдавило желудок. Он ничего не понимал.
— Зачем же ты вчера поехала за мной, бросила гостей, привезла меня сюда?
— Потому что неправильно оставлять незаконченные дела. — Она нервно курила и одновременно терзала в пальцах какую-то бумажку. — Мне хочется, чтобы наши отношения закончились иначе. Мы взрослые люди, прожили вместе кусок нашей жизни. Ты так не думаешь?
Боль пробуждает самолюбие. Тот, кто страдает, ставит себя особняком и ждет от мира возвращения несуществующего долга. Но Силанпе сейчас хотелось очутиться вдали от всех, наедине с тем, что он сам для себя надумал.
— А я было решил, что мы опять вместе. Ошибка вышла.
— Нет, это не ошибка. Я люблю тебя, но мы уже убедились, что не сможем…
— Не говори ничего.
Силанпа тяжело поднялся на ноги и побрел к выходу — на этот раз уж точно навсегда, подумал он.
— Не уходи, Виктор. Вот так не уходи! Я надеялась побыть с тобой, сколько необходимо, чтобы все улеглось.
— Хочешь сказать, чтобы мы расстались друзьями.
— Да!
— Это невозможно.
Глаза Моники повлажнели. Виктор достал сигареты и некоторое время молча курил у окна. Потом спросил:
— Что ты сказала Оскару?
— Что нам с тобой надо поговорить.
— Он знает, что прошлой ночью мы спали вместе?
— Нет.
— Тогда мне лучше уйти. Ты не станешь обманывать его из-за меня.
— Опять ты кокетничаешь! Сядь лучше. Ты прекрасно понимаешь, что речь сейчас не об Оскаре.
— Нет, об Оскаре! Ты бросила меня из-за него.
— Я тебя не бросила, просто у нас ничего не получилось! И Оскар здесь ни при чем!
— В последний раз, когда я видел вас вдвоем, мне почудилось, что он очень даже при чем.
Моника покраснела. Силанпа отвел от нее взгляд.
— Ты не должен был видеть, я потом чувствовала себя так…
— Я себя чувствовал хуже!
Моника обняла его, обливаясь слезами, а ему показалось, что огромное расстояние отделяет его от нее и от того, что они прожили вместе.
— Прости меня, я вела себя, как сучка!
— Не надо! — Силанпа почувствовал себя увереннее. — Скажи, я правильно понимаю: мы здесь для того, чтобы поговорить, выяснить отношения, и ты тогда сможешь жить со спокойной совестью, так?
— Не будь циничным. Если я сейчас с тобой, это что-то значит, правда?
— И что же это «что-то»?
— Не знаю.
— А ты постарайся понять, разобраться в себе.
— Я ничего не соображаю…
— Вчера ты сказала, что тебе меня не хватало.
— Непросто выбросить из памяти целых три года.
— И мне непросто. Я ведь тоже там был.
Силанпа оставил ее и снова поднялся. Настало время проявить волю.
— Пожалуйста, не уходи!
— Ты уже не та Моника, которую я люблю. От этой игры только больнее становится.
— Подойди ко мне, останься!
Силанпа встретился с ней взглядом и подумал, что хочет поцеловать ее. Но не поцеловал.
— Знаешь, то что я увидел тогда, застряло у меня вот здесь… Ты голая в постели, а из ванной комнаты выходит Оскар…
Глаза Моники снова наполнились слезами.
— Замолчи, забудь об этом, не вспоминай никогда!
— Не могу, само вспоминается, как только тебя увижу.
— А ты? Неужели ты за эти дни ни разу не переспал с другой женщиной?
Силанпа выдержал ее взгляд.
— Это не так, как у тебя. Ты уже была не со мной.
Щеки Моники покрылись ярко-красными пятнами. Она порывисто встала и отошла к окну. Силанпа приблизился к ней сзади и положил руку на плечо, но она резким движением сбросила ее.
— Славное истязание грешницы в исполнении апостола святого Виктора! И скольких же ты успел затащить в постель, если не секрет?