Глава 12
Первый день ее нового больничного ада был обыденным. Ожидание в заполненном людьми помещении около двух часов, а затем транспортировка мамы весом около 100 килограмм на инвалидной коляске вместе с китайским баулом, забитым личными вещами, постельным бельем, посудой и т. п., в хирургическое отделение. Пот катил по всему телу градом, душные и плохо проветриваемые помещения, спина отзывалась стреляющей болью, но я везла ее. А санитарка была флагманом. Закинув маму в палату и максимально обустроив ее быт, я помчалась на службу.
Мое отсутствие со стороны руководства не было замечено. Все прошло гладко. Промелькнул еще один обыкновенный день, в 16.00 я завершила все безотлагательные мероприятия и опять без разрешения свалила.
На огромной скорости я домчалась до больницы, а затем до кабинета врача. Она еще не ушла. "Что дальше, что я должна делать дальше?" – пульсировал в голове только один вопрос. Я постучалась и в ответ донеслось:
– Да.
– Я дочь Ефимовой Людмилы Михайловны, очень хочу обсудить с вами ее состояние и план лечения, – обозначила я цель своего вторжения.
– Минутку, я сейчас выйду.
Через мгновение открылась дверь, и мой взгляд остановился на ее лице, которое выражало усталость и некоторую отрешенность.
– Сегодня вторник. Операцию я назначила на четверг, после завершения которой – реанимация. Уход в первые часы после операции – очень важная составляющая, – без каких-либо приветствий с места в карьер понеслась она.
– Я могу за ней присмотреть? – спросила я.
– Можете, но не желательно. Чисто по-человечески советую попросить кого-нибудь из младшего персонала позаботиться о вашей маме, вам скажут, что необходимо привезти, ну, а вам только останется отблагодарить нашего сотрудника.
– Хорошо, – меня уже начало бесить это слово, и еще один факт выводил меня из равновесия: никто не спрашивал, есть ли у меня финансовые возможности на всё. Мне навязаны чужие правила, а на кону жизнь родного человека!
Она сухо попрощалась, а я поплелась в палату, где меня ожидал приятный сюрприз: маму приехал навестить ее двоюродный брат, красавец и умница, полковник в отставке, дядя Сережа. Несмотря на возраст в нем чувствовалась военная выправка.
Я очень ему обрадовалась, мы обнялись, потом я поздоровалась со всеми присутствующими. Моим близким я кратко передала суть беседы с врачом и пошла искать санитарку. В районе столовой я ее увидела, спросила имя и уточнила, готова ли она мне помочь. Моя просьба не вызвала у нее недоумения: не я первая, не я последняя – сделала вывод я.
– Привези курятину и сухари. Я сварю ей свежий бульон, – безапелляционно заявила она, остальное все здесь есть.
– Спасибо, – залепетала я. Полезла в кошелек и сунула ей в карман халата деньги.
– Запиши мой номер и позвони, я добавлю тебя в контакты, – продолжила она без какой-либо реакции на "благодарность". Если будет в чем-нибудь необходимость, я позвоню.
Подчиняясь ее приказу, я достала телефон, позвонила на продиктованный номер и сохранила его в списке контактов.
После звонка она удалилась, не попрощавшись.
По дороге назад я встретила еще одну женщину в белом халате, которая привлекла мое внимание. Она просто беседовала с пациенткой. Тон, манера общения навели меня на мысль, что передо мной психолог. Я остановилась напротив разговаривающих в тесном коридоре и дождалась конца беседы.
– Вы что-то хотели? – без эмоций спросила предполагаемый врачеватель душ.
– Вероятно, да, если вы штатный психолог больницы, – ответила я.
– Вы по адресу, я психолог.
И тут меня понесло, я рассказала ей о маме, о ее неконтролируемых и непонятных сменах настроения, попросила помочь беде, предложила ей деньги. Она выглядела усталой, но после моей тирады усталость сменилась настороженностью. Думаю, она сомневалась в моей вменяемости.
– Моя работа – оказывать психологическую помощь больным, и мне платят зарплату, ваша мама будет под моим пристальным вниманием, – был ее ответ на мою тираду.
"Блин, кто же окажет помощь родственникам", – подумала я. По каким-то неведомым причинам я не испытывала благодарности к этой женщине.
– Спасибо, – лицемерно сказала я, попыталась выдавить улыбку, но не смогла.
Долгое напряжение отразилась на лице в виде маски, мышцы затвердели и не желали двигаться. Но я все-таки выдавила закономерное "до свидания" и вернулась к своим родственникам.
Мама с удовольствием разглядывала банку икры лосося и хвасталась подругам. Она привыкла с отцом жить богатой жизнью и занимать лидирующие позиции в любом окружении. Но я не могла ей это предоставить – очень дорогое удовольствие. Мне бы удержать нынешнее.