Такое конкретное языкознание придумывает какие-то абстракции, какие-то обобщения об этом конкретном языке, и что-то из этого также может быть обнаружено в каких-то других языках, но это не позволяет обнаружить того, почему существуют именно эти структуры, то есть определить их природу, стоящую за ними. Все наши выводы о том, что есть некие аналитические, синтетические языки и что-то другое, все наши выдуманные способы выделить в языке какие-то части, разделить знание о языке на какие-то разделы – это все никак не объясняет, почему это все существует «именно так», и что есть «это так» на самом деле. И «основания» языка становятся какой-то «вещью в себе», которая может проявляться через конкретный язык, но обнаружение их за этим явным невозможно. То есть, возможно, мышление – это нечто большее (другое), но что? И мысль, выраженная средствами языка, существует-возникает-присутствует как нечто цельно-неделимое и явленное сразу вместе со скрытым мышлением, присутствует за любым языком как неким средством «явления» мысли.
Явленное, но все равно скрытое
Сложно понять «язык» Сократа, и дело не в правильности перевода, а в том, что «язык» говорит о чем-то «загадочном за ним». Например, какая-то песня или стихотворение – они не совсем переводимы не только на разные языки, они могут быть непонятны разным поколениям или различным группам, они даже могут быть непонятны одному и тому же субъекту в его разные периоды жизни. Причем они понятны именно в том последнем значении понятности. И что есть такая загадочная «понятность»? И что она говорит о самом мышлении?
То, чего действительно «касается»107 произведение (произведенное, инструмент), может «его трогать», а может и не дотрагиваться до него, и тогда – это нечто слабое, недействительное, не состояние, а его описание или говорение о нем108. То есть такое «касание» предполагает, что кроме простого «языка как возможности» присутствует и какой-то «инструмент из него», который позволяет погружаться и «трогать там» «нечто», что недосягаемо для других инструментов, качественно иного уровня, и погружение через это обнаруживает «там» некие скрытые глубинные структуры. И эти «структуры» также возможно могут проникать и сюда и создавать что-то тут с помощью этого «присутствующего за языком». И такие «структуры» качественно отличаются от обычного обыденного языка (собрания бессмысленных слов).
Скрытый язык до-мышления
Можно предположить, что существует только какой-то единственный неявленный язык, какой-то всеобщий универсальный базовый язык, какой-то язык скрытого мышления, и на такое может указывать математика, логика, которые тоже не являются универсальными языками, а только указывают на него, на нечто за ними.
Нужно предположить, что все присутствующие естественные языки, все остальное, различные знаковые системы – это все соответствует какому-то универсальному языку, языку мышления. И это мышление почему-то сначала обращается в обыденный язык и только затем снова к мышлению и другому вне его. Но как происходит то, что находится за этим языком? Как существует то мышление, то до-языковое мышление, какова его структура и какие в нем правила? Конечно, может быть мнение, что такого «до-языкового» нет, и это все только предположение, что мышление всегда происходит только в каком-то естественном языке, а все остальное «до» и даже какое-то после – это все производные от этого и отделить мышление от языка невозможно.
Возможно, мышление больше, чем язык, мышление больше, чем слова (явленное, видимое, слышимое). Есть слова, есть конструкция какого-то языка, какая-то грамматика, есть то, как описывается различное происходящее, вещи, события. Но, возможно, есть нечто стоящее за этим, то есть какое-то чистое мышление? Такое мышление может переводиться на любой язык, и одновременно такое мышление не может быть без какого-то конкретного языка? Загадкой является присутствие такого чистого мышления – что это? Как его можно увидеть, понять? А также возможность представить его без какого-то носителя, под которым подразумевается и язык, и тот, кто на нем говорит.
Возможно, мышление не равно языку онтологически и не только языку. И дело тут не в семантике и синтаксисе. Предположим, что долго пребывающая в какой-то виртуальной среде программа вдруг стала осознавать себя. А если ее не было, то она нигде не пребывала. Но самое важное, что мышление не равно онтологически ничему, кроме самого себя. Как это показать?