Многие принимают, что животные сначала сделались общественными и уже потом стали чувствовать неудобство при разлуке со своими и удовлетворение в их обществе. Мне кажется, однако, более вероятным, что последние ощущения развились первоначально и уже они побудили соединяться в общества тех животных, которые могли выиграть от совместной жизни, подобно тому, как первоначально должно было существовать чувство голода и удовольствие при утолении его, побудившие животных есть. Наслаждение, доставляемое обществом, проистекает, вероятно, от расширения чувства родительской или детской любви, так как общественное чувство, по-видимому, развивается у молодых животных, остающихся долгое время при своих родителях; а это расширение [чувства привязанности] может быть преимущественно отнесено на счет естественного отбора, но до некоторой степени и на счет привычки. Между животными, выигрывавшими от жизни в сплоченных сообществах, те особи, которые находили наибольшее удовольствие в обществе своих, всего легче избегали различных опасностей, тогда как те, которые мало заботились о своих товарищах и держались в одиночку, погибали в большем числе. Что касается источника родительской и детской любви, лежащей, очевидно, в основе общественного инстинкта, то нам неизвестны ступени, путем которых эти чувства были приобретены: мы можем только принять, что эти чувства развились в значительной степени путем естественного отбора. То же можно сказать и относительно противоположного и более редкого чувства — ненависти между ближайшими родственниками, например, у пчел-работниц, убивающих своих братьев-трутней, и у маток-пчел, убивающих своих дочерей. Желание уничтожать своих ближайших родственников вместо того, чтобы любить их, приносит в этом случае пользу общине. Родительское чувство или какое-нибудь чувство, заменяющее его, развилось у многих весьма низко организованных животных, например, у морских звезд и пауков. Оно встречается иногда у некоторых отдельных членов многих больших групп животных, как например, в роде Forficula, или уховерток.
Могущественная эмоция сочувствия [симпатии] совершенно отлична от чувства любви. Мать может страстно любить своего спящего ребенка, но вряд ли можно сказать о ней, что она в это время испытывает сочувствие к ребенку. Любовь хозяина к своей собаке отличается от сочувствия точно так же, как и любовь собаки к хозяину. Адам Смит утверждал в прежнее время, а мистер Бэн в новейшее, что основа сочувствия лежит в наших ярких воспоминаниях о прошлых наслаждениях или страданиях. Поэтому «вид другого человека, терпящего голод, холод, усталость, пробуждает в нас воспоминание о подобных же состояниях, которые мучительны даже как отвлеченное представление». Отсюда, мы стремимся облегчить страдания других, чтобы избавиться тем самым от собственного тяжелого чувства. Те же мотивы заставляют нас принимать участие в радостях других людей.